Боги и гиганты

Итак, новое строительство — шла весна 1906 года — должно вскоре начаться. Теперь война между музеями вступает в следующую фазу. Разыгрывается второе действие трагикомедии. Боде сочиняет пространную памятную записку о необходимом дополнительном строительстве и о новых сооружениях. Временный Пергамский музей постройки 1901 года и Музей кайзера Фридриха — 1904 года — стали слишком тесны. Все старые отделы за последние годы обуяла дикая страсть к коллекционированию. Необходимо создание новых отделов, например самостоятельного отдела, который мог бы принять богатую добычу из Месопотамии, специального отдела раннехристианского и византийского искусства, отдела исламского искусства, хотя бы ради фасада замка из Мшатты. Нужен самостоятельный музей азиатского искусства, а также этнографический музей. Да и для египетских собраний уже в 1850 году, когда их поместили в Новый музей, места не хватало. Правда, египтологи еще могли быть довольны. Их удовлетворяло вновь построенное помещение для выставки размером три тысячи квадратных метров и дополнительные две тысячи квадратных метров для складов. Другие же отделы более половины своих коллекций вынуждены были хранить в кладовых.

Такое же положение и с античными находками. В новом Пергамском музее необходимо построить по крайней мере два стеклянных двора площадью две тысячи квадратных метров только лишь для того, чтобы разместить архитектурные фрагменты, привезенные Вигандом. Но самое главное — это строительство музея древнего немецкого искусства, что стало уже национальной необходимостью. Вместо трех небольших залов и трех кладовых Музея кайзера Фридриха необходимо создать совсем новый музей, как это и положено для столицы империи, ведь даже в Нюрнберге есть Германский музей, а в Мюнхене — Национальный.

Значит, нельзя уже довольствоваться островом музеев — этого требует непрерывно поступающий новый материал. Этнографов и восточных азиатов следует куда-нибудь перевести, а наиболее важные и красивые вещи надо сконцентрировать в одном месте. Новое строительство лучше всего вести на площади между Национальной галереей, Старым и Новым музеями и Музеем кайзера Фридриха.

Как все это осуществить — один вопрос. Кто должен строить — другой. Ведь для вильгельмовского Берлина вопрос «кто» нередко бывал важнее, чем вопрос «как». Разумеется, строительство следует поручить министру строительства при дворе, имперскому придворному архитектору и действительному тайному придворному советнику по строительству, его превосходительству Эрнсту фон Ине, сказал бы кайзер, если бы его спросили (но, к счастью, он в это время путешествовал и его просто нельзя было спросить!).

Разумеется, этого нельзя поручать Ине, который не сумел справиться ни со строительством Музея кайзера Фридриха, ни с возведением Государственной библиотеки, ни с постройкой других многочисленных зданий нового кайзера, говорят про себя Боде и директора отделов. В этом вопросе у них нет разногласий.

С фасада — творение Ине, внутри — шедевры Пергама и Рембрандта — такого диссонанса не выдержал бы ни один понимающий искусство человек. Все равно как если бы хоралы Баха инструментовал Рихард Вагнер, а рисунки серебряного карандаша Дюрера Пилоти или Макарт переделали бы во фрески. Все соглашаются с кандидатурой доктора инженера Альфреда Месселя, назначенного Боде архитектором прусских музеев. Мес-сель умеет связать монументальность с простотой и успешно борется против традиционного направления в искусстве, насаждая современный стиль в многочисленных постройках города. Благодаря красноречию Боде удается добиться утверждения кайзером кандидатуры Месселя.

Итак, строительство поручают Месселю, и уже летом 1907 года он предлагает проект, в котором, кажется, учтены многочисленные пожелания всех отделов. Проект стоил ему больших трудов. Понадобилось не менее ста эскизов, ведь на отвратительном берлинском грунте следовало построить что-то не совсем обычное. Места для застройки было совсем мало, а она, кроме всего прочего, должна быть стилистически увязана с простыми благородными сооружениями Шинкеля и Штюлера, с одной стороны, и с чванливым палаццо его превосходительства фон Ине — с другой. Да еще и городская железная дорога проходит прямо по территории строительства! Наконец, удача. Мессель может предложить свой план. Новый музей чрезвычайно прост и в то же время традиционно монументален. В центре музея — зал Пергамского алтаря высотой 18 метров и площадью примерно 1700 квадратных метров. Он словно солнце, вокруг которого вращаются планеты. Справа, слева, сзади к нему примыкают залы греческой, эллинистической и римской архитектуры. От них начинаются два больших крыла, которые доходят почти до самого канала Купферграбен. Северное крыло предназначено для Немецкого музея Боде, южное — для Переднеазиатского отдела.