Боги и гиганты

К совсем другому типу деятелей принадлежал Теодор Виганд. В значительной мере именно ему мы обязаны тем, что Пергамский алтарь был не только открыт, но и стал доступным для обозрения, вошел в сокровищницу мировой культуры. Однако не столько заботы о благе человечества, сколько личное честолюбие руководило Теодором Вигандом. По-своему он очень типичен. Те же черты можно наблюдать и у других представителей германской науки конца XIX и первой половины XX века; не говоря уже о том, что из той же среды испещренных дуэльными шрамами корпорантов вышел не один деятель, стяжавший себе печальную известность во времена Третьего рейха.

Теодор Виганд нашел путь к сердцу Карла Хуманна. Прежде всего потому, что он не был «филологом» в том смысле, в котором Хуманн понимал это слово, то есть существом худосочным, не способным к физическому труду, какого требует полевая археология. Хуманн не переваривал таких «филологов» и относился к ним с величайшим презрением. Поэтому он сразу же отдал предпочтение Виганду, действительно наделенному недюжинной энергией и работоспособностью. Однако впоследствии его энергия нашла себе совсем иное применение. Пергамские раскопки были для Виганда лишь трамплином. В дальнейшем он действует главным образом в Берлине тоже в очень типичной для того времени обстановке — обстановке постоянных академических интриг и политического лавирования.

При всех этих условиях трудно сказать, был ли Пергамский алтарь в руках Виганда только козырной картой, позволившей ему принять участие в большой игре, или он ввязался в эту игру для того, чтобы добыть для Пергамского алтаря достойное его музейное помещение.

Работа автора «Богов и гигантов» над второй и третьей частями книги существенно отличалась от его работы над первой. Там скудость, здесь исключительное изобилие материала. Официальные доклады Хуманна о ходе его работ в Пергаме были опубликованы еще в 80-х годах XIX века. Многотомное монументальное издание под названием «Древности Пергама», насчитывающее уже десять больших фолиантов, продолжает выходить и по сей день. Сохранились (в основном они уже опубликованы) дневники, письма, зарисовки Хуманна. О нем существует большая мемуарная литература. Много книг, исследований и очерков написано и о Пергамском алтаре.

Задача автора «Богов и гигантов», таким образом, сводилась не столько к установлению фактов, как в первой части книги, сколько к их отбору, в соответствии с поставленными целями. Однако нужно было не только отобрать нужные факты, но осветить их и объяснить. Для этого требовалось уже нечто большее, чем овладение материалом, непосредственно связанным с открытием и последующими судьбами Пергамского алтаря. Нужно было хорошо знать историю немецкой науки конца XIX и первой половины XX века, чувствовать и ясно себе представлять обстановку, в которой она развивалась, вообще хорошо знать Германию.

Для всякого, кто прочтет эту книгу, станет понятно, в какой мере автор справился с этими задачами. На страницах его книги Карл Хуманн говорит именно тем языком, каким он, судя по его письмам, действительно говорил в жизни. Характер и его самого и его деятельности, по всем признакам, очерчен очень точно. Не менее колоритен и Теодор Виганд, как и другие большие и малые герои этой книги. Самый ход раскопок и других работ, связанных с перевозкой Пергамского алтаря в Европу и организацией музея, изложен в полном соответствии с имеющимися данными и с большим знанием дела.

Остается один последний и очень важный вопрос: способна ли эта, безусловно, очень полезная книга увлечь читателей? Но на этот вопрос должен ответить уже не автор послесловия, а сами читатели.

Перевод дается с незначительными сокращениями.

Д. Каллистов

Приложение

INFO