Боги и Монстры

Айна – это зола, под его ногами хлопьями по зелёной искусственной траве разлетающаяся. Айна – это свежая рана, вновь от одного его присутствия открывшаяся, кровью через край хлещущая. Айна – это мигающая лампочка, ещё один миг, в вечную темноту чью-то-свою жизнь обрекающая.

Демон поднимает бокал, ни один мускул на его лице не дергается, никаких эмоций, подносит к губам, делает глоток, взгляда не отрывает.

«Не за тебя, а тебя, до самого дна».

Айна это в его глазах читает, сковывающему конечности ужасу окончательно сдаётся. Нервничает сильно. Ее колотит так, будто она только что выпила полбутылки виски и из жаркого помещения вывалился на улицу, где, минимум, минус двадцать. Сердце ходуном заходится, и только треск пластмассового корпуса диктофона в руке возвращает ее в пусть и нежелательную, но реальность, заставляет сбросить оцепенение.

Демон сеет смуты, испивает души, купается в крови, но выглядит, как Бог. Он прекрасен настолько, что Айне обидно от этой несправедливости. Вселенское зло не должно было выглядеть, как самое прекрасное творение в мире. Все твари преисподней собрались и изваяли своё лучшее дитя, дали ему всё, о чём может желать смертный, но этого было мало. Они наградили его внешностью Аполлона, всучили в руки такое страшное оружие, как красота, а таким, как Айна, уцепиться бы за что-то, лишь бы перед сшибающей своей силой волной харизмы устоять.

Бальтазар одет в тёмно-серый, сидящий на нём, как влитой, костюм-тройку и похож скорее на звезду Голливуда, чем головореза. Он взгляда не уводит, как и тогда, в первый раз, идёт до самого конца, пощады не обещает. Айна и в этот раз понимает, что не выдержит, клянётся справиться в следующий и первой сдаётся. Замечает судью, у которого как раз хотела кое-что спросить и, отвернувшись, быстрыми шагами идёт к нему, буквально волоча за собой гвоздями в нее вбитый чужой, в самую душу пробирающийся взгляд чёрных глаз.

Бальтазару нравится. Что именно – он пока не знает. Он в суматохе этого дня даже забыл про пригласительное для журналистки, что та будет на свадьбе, но стоило выйти на лужайку, как она оказалась первой, кого Бало заметил. Не заметить Айну невозможно.

На свадьбе собрались самые влиятельные и богатые люди страны, они разодеты в шелка и кожу от лучших кутюрье мира. На одни запонки этих напыщенных господ можно купить хороший автомобиль, но все их наряды, драгоценности затираются там, где стоит Айна.

Бало смотрит на нее долго, пристально, тонет в пучине своих мыслей, разбирается с ними. Почему так красиво? Там, на ужине, ему понравился острый язычок, начитанность и живой ум, сейчас он думает вовсе не об этом.

Айна Фатих – искусство. Жаль, если Бало это искусство в порошок собственными руками стереть придётся. Очень жаль. Айна смотрит прямо, не ломается, не боится, в Бальтазаре азарт распаляет, дремлющего охотника пробуждает. Всё больше нравится, с каждым мгновением глубже внутри оседает, странные чувства вызывает, даже пугает.

Бало в ее глазах океан видит, в нём белые льдинки хрусталя плещутся. Он холодный, как Антарктида, Бальтазар есть огонь.

Ничто в этом мире не вечно. Красота вечна. Бальтазар истинный ценитель. Сканирует, предвкушает, наслаждается. Красота Айны манит, притягивает, соблазняет. Бало впервые в растерянности, но ничто сейчас не важно. Он хочет поближе рассмотреть, хочет послушать, в себе разобраться. Понять, почему так сильно его влечёт к этой тощей заднице, хотя кому он врёт, она вовсе и не тощая. Он откладывает бокал в сторону, переступает через свои правила и делает первый шаг.

Интервью не получается, судья уже пьян, говорить отказывается, Айна тяжело вздыхает и только поворачивается уйти, как ударяется лбом о мощную грудь.

– Простите, – поправляет чёлку девушка и поднимает глаза.

– В этот раз прощаю, – криво улыбается Демон, а на дне зрачков и ни намека на прощение. Айна вся внутри сжимается, боится, что по швам разойдётся, как щенок, в душе скулит, но внешне оборону достойно держит.

– Чудесная свадьба, мистер Росси, – нарочно смотрит по сторонам Айна, чтобы быть способной говорить.

– Поэтому ты пришла на неё во всём чёрном, как на похороны? – приподнимает бровь мужчина.

– Что было, то надела, – врёт Айна, которая провела четыре часа в бутиках.

– Выглядишь прекрасно, – Бало будто заставляет смотреть на себя, его аура настолько давящая, настолько подчиняющая, что Айна сдаётся.

– Комплимент от самого Дона. Я дожила до этого дня, – пытается смеяться Айна, но выходит фальшиво.

Бальтазар молчит. Опускает глаза ниже к губам, к линии подбородка, шее, подолгу разглядывает каждый сантиметр. Айне бы начать возмущаться, но ее словно оплели паутиной, впрыснули яд, она не в силах даже двинуться, как завороженная, следит за чужими глазами. Бало не понимает пока почему, но прямо сейчас он хочет к ней прикоснуться, на долю секунды ощупать ее кожу, проверить, вправду ли она такая нежная и гладкая. Как у нее может быть такая кожа, да вообще у человека?

Бальтазар своим мыслям усмехается.