Боги осенью

Или, может быть, в меня проникала музыка звезд? Но хотелось так же — сомкнуть пальцы на теплой витой рукояти, устремить лунный блеск навстречу ненавидимому врагу и услышать рождаемую тобой прекрасную мелодию боя. Я уже был почти готов к этому. И я не сразу понял, почему вдруг так судорожно, со всхлипом вздохнула Алиса, и почему она опять смятенно прижалась ко мне, и почему она вновь впилась мне острыми ногтями в запястье. Я просто как бы очнулся, но, возвратившись в сознание и поглядев на карнавальную схватку несколько со стороны, с замиранием сердца увидел, что сверкающий великолепный цветок, вычерчиваемый в осеннем мраке, начинает огненными лепестками своими смыкаться вокруг Геррика, огибать его, захватывать в полупрозрачную чашу — он уже почти не выскакивал за ее пределы, — и увидел, что клочья плазменных отражений пролетают в непосредственной близости от него и что и они все чаще и чаще сливаются в сплошную поверхность. Геррик то ли устал, то ли мастерство лорда Тенто было несколько выше. И становилось ясно, что долго так продолжаться не может: еще минута-другая — и меч звездным лучом войдет в сердце.

Хуже всего было то, что я ничего не мог для него сделать. Я попытался освободиться, однако Алиса крепко ухватила меня и за второй локоть.

— Куда ты?.. — яростно прошипела она.

— Он — погибнет. Надо прекратить это!..

— Стой где стоишь!..

Уже не церемонясь, она взяла меня в стальные тиски. Она была сильнее меня, и это было самое унизительное. Все, что я смог, выламываясь и напрягаясь, — протащить ее на полшага к смыкающейся плазменной чаше. Но тут на плечо мне легла тяжелая ладонь Гийома, и я остановился.

— Пустите!..

— Нельзя вмешиваться, — отчаянно сказала Алиса. — Это его поединок, и он должен провести его сам. Жизнь — значит жизнь, смерть — значит смерть. Таковы Законы Чести, и не тебе их отменять!..

— Значит, не прекратишь это?

— Нет!..

— Ладно, — смиряясь, ответил я. — Ладно, ладно, оставьте, можешь меня больше не тискать!.. Если ты хочешь, чтобы он умер, пусть он умрет. Отпустите меня! Я не собираюсь встревать в ваши дела!..

Тиски немного ослабли, однако Алиса по‑прежнему цепко держала меня за локти. Правда, и порыв мой иссяк. В самом деле, ну чем бы я помог Геррику? Даже если допустить, что он захочет принять мою помощь?

— Я возвращаюсь к себе, — сказал я. — Прощай. Мы больше не встретимся…

И Алиса быстро кивнула, не оборачиваясь:

— Да, наверное, так будет лучше…

— Я ухожу…

— Иди!..

Она подалась вперед, притягиваемая зрелищем схватки. Здесь, насколько я мог судить, подходило к финалу. Цветок, вычерченный мечом Тенто, почти сомкнулся над Герриком. Фигура его за плазменными отражениями была практически не видна. Очертания все же проглядывали, словно тени, и по ним было видно, как мечется он, прыгая из стороны в сторону, как он изгибается и приседает, чтобы не коснуться тающих полосок огня, как взлетает его Эрринор, нарезая дольками воздух, как он плещет вокруг и все‑таки не успевает раздвинуть падающие на него прозрачные лепестки.

Мелки были мои обиды перед накатывающимся молчанием. Я дрожал.

— Прости, — сказал я Алисе срывающимся голосом.

И она снова, не оборачиваясь, кивнула. Ей было не до меня.

— Ладно…

Грохот, будто камни повалились с горы, заглушил сказанное. Он раздулся до самого неба, и лопнул, и укатился по набережной.

И тогда я понял, что это смеется Тенто.

— Геррик!.. — так же звучно и совсем не устало сказал он. — Геррик! Ты можешь — сдаться, лорд Геррик!.. Принеси мне клятву на верность, и я, так уж и быть, пощажу тебя. Я оставлю тебе Алломар и земли — на полет стрелы от крепостных стен. Ты сможешь вернуться в свой Дом, владетель…

Мигнули тусклые фонари, и заколебалась в воде льдистая половинка месяца.

— Ты слышишь меня, лорд Геррик?..

Ответа Геррика я не разобрал, но по тому, как гордо и облегченно выпрямилась Алиса, по тому, как она выдохнула — «слава богу!..», — и по тому, как сверкнули ее глаза, я догадался, что Геррик бросил короткое «нет».

— Ну что ж! — громко сказал лорд Тенто. — Значит, быть тому, чему — быть! Прощайте, милорд!..

Плазменный великолепный цветок сомкнул лепестки, заключив в себя скорченную фигуру Геррика, — сжался, вытянулся, превратившись в блистающую цветоножку, на секунду застыл, точно соединение между сражающимися, а потом, когда лорд Тенто повел рукой, — снова стал лунным мечом, который взлетел в салюте.

— Ах!.. — сказала Алиса.

Геррик же постоял, держась обеими руками за грудь, покачался, упал на одно колено, выронил Эрринор, звякнувший о корку асфальта и, как тряпичный мешок, мягко завалился на спину.

Левая ладонь его поднялась и слабо пошевелилась. Синевой чистых граней вспыхнул в кольце камень.

— Сестра… — Через мгновение Алиса стояла перед ним на коленях. — Дай руку, сестра…

Я не видел, что у них там произошло, но Алиса вдруг торопливо сказала: «Нет‑нет, не надо!..» — кажется, она даже попыталась отвести от себя что‑то; безуспешно — губы Геррика приоткрылись, и, хотя слышать я уже ничего не мог, я увидел, что Алиса покорно склонила голову.