Боги, пиво и дурак. Том 2

— А вот это, пожалуй, я должен отдать Янусу, — сказал я, пряча ватными руками тубу вместе с перстнем во внутренний карман. — Однако, мы очень удачно зашли в подземелье!

Я отодвинулся от стены и решительно направился к лестнице, но пол опять покачнулся, стены поехали в сторону — и я грохнулся прямо на холодный каменный пол, в хлопья черно-серого пепла, оставшегося от книги. Черепушка в кованой оправе звонко брякнула о плиты.

Лёха крепко выругался.

— Осторожней ты, олух царя небесного! Раздавишь же последнее вместилище!

— Извини, — искренне повинился я. — Но не боись, не раздавлю. Прутья... Прутья твоей оправы не дадут. Прости, друг. Но сто пятьдесят коньяка на голодный желудок, да вместе с перерасходом энергии... Превращаются в поллитра водки, — пробубнил я, пытаясь встать.

Наконец, мне это удалось, и я, прижимаясь плечом к стене, медленно двинулся по лестнице вверх.

Выбравшись на поверхность, я устроился у подножия поруганной статуи Фортуны и примерно полчаса просто дышал свежим воздухом, подставляя лицо отрезвляющему ветру.

А потом, мысленно попрощавшись со своей покровительницей, побрел из храма к длинному зданию.

Если уж в пустом храме я умудрился нафармить такую штуку, то кто знает, что еще мне удастся отыскать в заброшенном доме юношей? Ведь по словам Арахниной дочурки, там от прежних жильцов осталось немало антиквариата.

Если бы я только знал в тот момент, как сурово меня накажет город Асилос за мою алчность!

Или, может, за излишнюю удачу?..

Глава 22. Любимец Фортуны, блин

В общем, теперь я на поиски ларцов, или шкатулок — как их там точно? — смотрел с невероятным оптимизмом!

Этому способствовала и внезапно свалившаяся на меня удача, и произведенная моим первым конструктом веселящая жидкость. Мир казался добрым и ласковым, денек — солнечным. И пусть слегонца пошатывало улицу, меня это ничуть не огорчало. Наоборот, придавало изюму всей поисковой работе. Протиснуться в пролом, подстроившись под ритм укачивания, и при этом не зацепить ватной ногой начертание — тот еще аттракцион!

Нырнув рыбкой, я сшиб плечом какую-то железную фигню типа остова хозяйственного стеллажа, получил по затылку свалившейся с него деревяшкой и со смехом воскликнул:

— Мяч ударился в штангу и влетел в створ ворот! Гол!

— Ну на голого ты не тянешь, а вот на придурковатого — очень даже, — проворчал Лёха. — Ты бы это, проспался, чтоль? А то ведь ухлопаешь нас обоих на пьяную голову.

— Да будет тебе. Не так уж я и пьян. Просто настроение хорошее, — заверил я приятеля, осматриваясь.

В развалинах пахло чем-то тухлым. Место, где я находился, напоминало плацкартный вагон, только шире и больше: один коридор и множество небольших комнаток-отсеков без намека на двери. Под ногами поскрипывали мелкие обломки кирпича и почему-то древесные щепки. От мебели ничего не уцелело. Крупные деревянные обломки буквально разваливались от одного прикосновения, превращаясь в горсть трухи. Кое-где валялись потемневшие клинки и детали латных доспехов.

— Похоже, здесь были жилые комнаты учеников, — предположил я. — Так что ловить тут нечего, нужно пробираться в другой конец здания. По логике, где-то там должны быть комнаты руководящего состава.

— Эх ты, зеленый да незрелый, — фыркнул некромант. — Умник, одним словом.

— Чего не так-то? — нахмурился я.

— В Домах юношей учителя не имели отдельных комнат, а жили вместе со всеми, и никаких бытовых привилегий.

Я хмыкнул.

— Однако. А вообще, откуда взялось такое дебильное название — «Дом юношей»? Почему не «Дом воинов»? Или там, скажем, «Дом мужиков»? А что. «Мужицкий дом» — отлично же звучит!

Лёха фыркнул.

— Здесь тебе не барская усадьба, а приличное аристократическое учебное заведение. И воинами ученики становились не раньше, чем покидали эти стены.

— Ну, может оно и так, но все равно какой-то педофилией от этого наименования попахивает. Типа дом призрения, публичный дом, дом юношей...

В обломках я приметил что-то блестящее, и, присев, поднял из пыли довольно крупную серебристую подвеску в форме полумесяца. С одной стороны она была абсолютно гладкой, а на другой стороне вся поверхность изделия была испещрена рядами крошечных символов, значения которых я не знал.

— А вот и луну подвезли. Правда, не голубую, — хмыкнул я. И, положив подвеску в карман к кольцу, двинулся дальше.

Ловить в проходных комнатах, похоже, было нечего. Но должна же здесь быть учебная комната там, или библиотека. Не зря ведь Первая сказала, что в этих развалинах много чего осталось. Где-то же это «много» должно лежать?

Я шел по коридору прямо к участку без крыши, мимо сплетенного паучьего гамака, осторожно перешагивая через крупные обломки обвалившейся кровли.

— И раз ты у нас такой просвещенный, скажи — у этих воспитательных домов, наверное, и подвалы должны были иметься? — спросил я у Лёхи. — Где-то же хранили еду, оружие...

С этими словами я осторожно наступил на пол промеж двух корявых глыбин...

Под моей ногой что-то хрустнуло. Опора ушла из-под подошвы, земля качнулась сильней обычного.

— А-ааа! — только и успел проорать я, теряя равновесие.