Боги, пиво и дурак. Том 4

К тому времени я уже успел в полной мере оценить непригодность своей одежонки для зимних приключений — ляжки в этих штанах промораживало даже при такой мягкой погоде. Так что самое время отправиться за шмотьем!

И я, прямо в мятых портках и небритый с утра без малейших сомнений поперся в сердце местного гламура — в «Золотую Розу».

В приемном зале мастерской все блестело золоченой отделкой и зеркалами. Какая-то важная дама, вся в мехах и шелках горящим взглядом разглядывала выложенные перед ней на столе две шляпки, и, похоже, никак не могла выбрать. Напомаженный юноша в черном костюме ей не мешал — вытянувшись в струнку, он стоял рядом, как тень, и с самым доброжелательным видом по малейшему требованию подавал то один головной убор, то другой.

Неодобрительно зыркнув на меня, как на оборванца, дама продолжила свое занятие, а мне навстречу из-за стойки в буквальном смысле выпорхнул седобородый тощенький старичок в точно таком же костюме, как у юноши, только с алой лентой на правом рукаве.

— Господин Даниил, здравствуйте! — пропел он. — Вы пришли забрать свой заказ?

Тетка со шляпками удивленно обернулась на меня. Я в свою очередь озадаченно уставился на старика. С чего вообще он взял, что я — это я?

Седобородый понял мое замешательство.

— О, я вас смутил?

— Нисколько, просто я не понял, каким образом вы меня узнали.

— Ну что вы, господин! Я ведь помню все мерки наших клиентов, рост, обхват плеч...

— Из моего что-нибудь готово? — прервал я излияния старика.

Тот помрачнел, почтительно склонил голову.

— К сожалению, сейчас полностью готов только один зимний комплект.

— Замечательно! — искренне обрадовался я. — Я его заберу.

— Не угодно ли будет примерить?

Я кивнул, хотя вообще-то собирался не просто «примерить», а надеть и уйти прямо в обновке.

И буквально через минуту толстый господин в выбеленной льняной пижаме вынес мне на большом черном подносе аккуратно сложенную одежду. На втором таком же подносе совсем еще зеленый паренек вынес пару сапог.

Мать моя женщина, что это за кожа?..

Мои руки сами потянулись пощупать эту странную, будто покрытую мелкой тончайшей чешуей глянцево-черную поверхность.

— Прошу вас оценить мою работу, господин Даниил! — провозгласил толстяк. — Я — старший мастер Антоний. Благодарю вас за честь работать с таким редким и потрясающим материалом! Гиланская кожа — это что-то невероятное!

Тут у тетки со шляпами отвисла челюсть.

— Скажите, а сколько будут стоить перчатки из такого материала? — полушепотом спросила она у юноши, стоявшего рядом.

Парень наклонился к ней и негромко ответил.

Женщина охнула, всплеснула руками, округлив глаза.

— Да что вы?!.

— Она невероятно прочная, жаростойкая и непромокаемая, — с достоинством пояснил юноша. — Из такой кожи шьются охотничьи костюмы для монаршей семьи!

— Пожалуйста, пройдемте в примерочную! — сказал старичок, услужливо мне улыбаясь и жестом предлагая следовать за собой.

В комнатке за бархатной занавеской я переоблачился в свой новый костюм — и, с довольной улыбкой расправив плечи, взглянул на себя в зеркало.

Шикарно! Я не знаю, с кого содрали эту кожу и как ее выделывали, но одежда, сшитая из нее, смотрелась великолепно и сидела идеально. Я будто надел на себя шкуру молодого дракона. Теплая подкладка удачно дополняла всю эту красоту.

Просто отлично.

Поблагодарив всех, я, поскрипывая новыми сапогами, прошел мимо окончательно расстроившейся тетки и очутился на улице.

И понял — с такой курткой мне и накидка ни к чему. Спасибо Альбе — его подарок был достоин королей!

Теперь можно было заглянуть в Ямы и спросить Гая, не передумал ли он по поводу жречества.

Я двинулся через главную площадь — и увидел, что, оказывается, мой старый добрый приятель немного занят. Так сказать, работает в поте лица на пользу общества — изящно вскидывая над головой толстый упругий хлыст, он выверенными и ритмичными движениями осуществлял наказание здоровенного толстого мужика с рыхлой, ноздреватой задницей. Задница вздрагивала волной, как подошедшее тесто в кадке, толстяк взвизгивал — и на белой коже оставался очередной кроваво-красный след. У позорного столба собралась небольшая группа зевак — люди с безразличными лицами наблюдали за поркой, переговариваясь между собой о насущных делах, взлетевших ценах на рыбу и кофе. Представление на площади выполняло роль фонового телевизора. Ну а что? Чем хуже настоящая порка киношной расчлененки?..

Двое стражников контролировали порядок, с трудом удерживая зевоту.

Замахнувшись в очередной раз хлыстом, Гай краем глаза заметил меня.

И опустил руку.

— Что, пора? — громко крикнул он, обернувшись.

Стражники перестали зевать. Зрители в передних рядах тоже притихли и принялись озираться по сторонам, пытаясь найти, кому мастер Гай адресовал такой странный вопрос.

Я кивнул.

Довольная улыбка разлилась по суровому лицу палача, озаряя его внутренним светом.