Боги с небес

Хотя бушмены и индейцы хайда рассказывают разные предания о сотворении мира, именно шаманская сила устанавливает пределы мира и делает его пригодным для людей. Эта сила опирается на необъятную способность природы к превращению и обновлению, проявляемую в таинстве рождения и циклическом возвращении жизни. Поскольку небесные события тоже некоторым образом участвуют в преображении и обновлении, в мифах о сотворении мира небосвод является одним из главных действующих лиц наряду с другими силами. Будучи птицей, Ворон принадлежит небу и с убедительной настойчивостью шамана выманивает человеческий дух из земной раковины.

Визит на «крышу мира»

До того, как буддизм запечатлел на вершинах Тибета свою мандалу космического порядка, традиция тибетского шаманизма и ритуальной магии (Бон) наряду с еще более древними анимистическими верованиями давала несколько совершенно разных вариантов сотворения мира, способных удовлетворить любой космологический вкус. Космическое яйцо, космические существа, космическое ничто и противостояние космических сил — все это могло породить Землю, которую мы знаем. В одном из мифов женский дух подземных вод спонтанно зародился в зияющей пустоте Вселенной до появления чего-либо еще. Тибетцы видели ее тело в земле и небе, день начинался, когда она открывала глаза, а когда ее веки опускались и она засыпала, на Земле наступала ночь. Небосвод был короной на ее голове, а ее глазами были Солнце и Луна. Четыре ее сияющих белых зуба были планетами, перемещавшимися вдоль макушки ее головы, еще двенадцать зубов сияли как звезды в двенадцати домах, через которые проходила Луна в каждом месяце. Ее дыхание приносило бурю, язык вырывался изо рта как молния, а в голосе звучал гром. Ее слезы, разумеется, проливались на землю дождем, а в ноздрях зарождались ветры. Ее тело было самой Землей, а океаны были ее кровью. В ее венах текли реки, ее кости можно было видеть в каждой горе.

Вселенная должна быть чем-то — или, по крайней мере, должна быть похожа на что-то, — а человеческое тело является знакомой территорией. Земля и небо часто олицетворяются в древних мифах творения в теле живого существа. Хотя это сверхъестественное существо не является вполне человеком, человеческие атрибуты помогают описать его. Люди обычно стараются пользоваться знакомыми образами для выражения абстрактных идей.

Иногда мифы творения, подобные этому, были локализованы в окружающей обстановке. Прикрепление событий к конкретным чертам ландшафта позволяет первозданному прошлому поддерживать постоянный контакт с настоящим. Этот процесс можно видеть в альтернативном описании тибетского космоса. В данном случае мир устроен по образу и подобию тигрицы-людоеда. Когда она была захвачена и убита, то превратилась в добычу. Земля была покрыта полосами с ее шкуры, и эта территория с тех пор называлась Пятнистой равниной тигра. Ее хвост превратился в извилистые ущелья и водопады реки Ма, а ее голова стала священной горой Гермжо. Далее в мифе проводится аналогия между людьми и лошадьми кланов, обитавших в этом регионе, с элементами анатомии космической тигрицы.

В VII веке н. э. царица Вэн-чэнь увидела тело демона женского рода в очертаниях Тибетского нагорья. Она была китайской принцессой правящей династии Тан, выданной замуж за царя Согстена Гэмпо, который, по преданию, был первым буддийским правителем Тибета. Воспользовавшись своими познаниями в области геомантии, Вэн-чэнь обнаружила голову демоницы на востоке, а ноги — на западе. Поскольку демоница считалась пособницей хаоса и представляла угрозу для буддийского порядка, царь был обязан лишить ее свободы действий. По совету и под руководством Вэн-чэнь он построил по одному храму на каждом плече и на каждом бедре демоницы, чтобы удержать ее на месте. Храм Трандрук в окрестностях Цзетанга, примерно в 113 милях к юго-востоку от Лхасы, пригвождает к земле ее левое плечо в Центральном Тибете. Храм Катсель расположен к северо-востоку от Лхасы около Медрогунгкара и также сдерживает демоницу. Еще два храма «усмирения враждебности» находятся на западе: храм Бучу в Конгпо и храм Драм в Цанге. С помощью храмов, схематически разнесенных по четырем сторонам света, буддизм преодолел сверхъестественное воплощение злого духа Тибета. Наиболее священный тибетский храм в Йо-Куне стоит над засыпанным землей озером в Лхасе, которое было сердцем демоницы и центром бездуховной земли.

Естественно, тибетцы помещают Тибет в центре мироздания. Их родина — гористое плато, в среднем возвышающееся на 15 000 футов над уровнем моря, — находится гораздо ближе к небу, чем большинство других мест в мире. Гималайские высоты поистине делают Тибет «крышей мира». В отрывке из тибетской поэмы IX века, обнаруженном в манускрипте в буддистских гротах около Дуньхуана в Китае, место Тибета в космическом ландшафте обозначено самыми возвышенными метафорами: