Боги спустились с небес

Насте приходилось сдерживаться. Тамара Васильевна продержала Сашу на контроле до конца октября. Кажется, это было назло Игорю Павловичу, который, в свою очередь, назло ей не отставал и заставлял Сашу заниматься после занятий каждый учебный день, в конце тренировки давая невыполнимое задание. Невыполнение которого и было поводом для новой отработки. Окончание срока «детоксикации» закончится сегодня, и Саша решил не провоцировать ситуации, после которых его снова придётся собирать по кусочкам. Ребята его поддерживали на протяжении всего этого времени, но темпы роста замедлились, несмотря на все старания. Физические показатели пока с отрывом шли впереди магических, по большей части благодаря подполковнику, так что Саша с благодарностью принимал его тумаки.

Света также внесла свою немалую лепту в его развитие. Она пичкала его книгами, наравне с Фёдором Остаповичем старалась поддерживать сколько-нибудь приемлемый уровень в заклинаниях и, что самое главное, тренировала его противостоять телепатическим атакам. В любой момент нахождения в убежище, Саша ожидал, что в его голову залезут и начнут творить всякое с его разумом. Поначалу он не мог выявлять это, за что наказывался разного рода шутками. Света могла запутать его мысли, наслать иллюзии, вызвать жгучую жажду или желание облегчиться посреди тренировки с другими ребятами. Она часто подшучивала над ним, ставя в неловкую ситуацию. Понимал он это только тогда, когда обнаруживал себя разговаривающим с воздухом или отвечающим на звонок по собственной ладони.

С точки зрения теоретических и вспомогательных навыков, всё это было чрезвычайно полезно, но скоро его ждали первые занятия на полигоне, когда Палыч сможет пуститься во все тяжкие, и это немного пугало.

Снова Саша задумывался, как бы ему перестроить свой график. Стоит ли ему продолжать факультатив у Фёдора Остаповича? Стоит ли штудировать учебники в таких количествах? Всё это, несомненно, давало эффект, но по сравнению с практикой, настоящей и жестокой, было слишком медленным путём развития. Также Саша закончил читать «Автобиографию», и она не вылезала из его головы. Он совершенно не понимал, почему ему посоветовали прочитать именно эту книгу, но интуиция подсказывала, что смысл в этом был. Что-то скрывалось между строк этой работы Лисневского, и Саша уже не один раз перечитывал её в поисках этого чего-то.

****

Владимир вошёл в здание, где собирался Совет. Пётр Павлович, давний друг и верный соратник вот уже не один десяток лет, озарился приветливой, почти счастливой улыбкой. Он прервал беседу с одним из мелких дворян, рода явно неприметного, потому что фамилия его вертелась на языке, но в голову ничего конкретного не приходило.

– Здравствуй, Владимир Ильич! Я рад, что ты всё-таки решили прийти.

– Здравствуй, дружище! Как же я мог не проигнорировать подобное? Решается судьба многих родов, в том числе и моего.

– Да, здесь ты точно подметил. Великое перемирие! Три крупнейших Сообщества в кои-то веки соизволили сесть за стол переговоров.

– А все остальные пришли урвать свой кусок выгоды.

– А что ещё им остаётся делать?

Они шли сквозь залу. Попутно Владимир приветствовал своих знакомых, приятелей, друзей и врагов. Вот, к примеру, князь Белов – глава рода, умудрённый годами опытный маг, бывший член Тверского Сообщества Магов, к которому принадлежал и род Штоцких. Но что более важно – расчётливый и хитрый политик и интриган. Одним из первых начал сбивать авторитет Владимира двадцать лет назад, а теперь занимал высокое положение в Сообществе Московской Губернии. Учтиво кланяется и приветливо улыбается.

Пётр Павлович, зная неприязнь Владимира к этому человеку и совершенную неспособность держать себя в руках в подобных ситуациях, спешно повёл его к дверям в зал собраний.

– Слышал о новых реформах? – спросил Пётр Павлович.

– Конечно. Кто ж о них не слышал?

– И что ты о них думаешь? Я считаю, что давно пора. Хватит эксплуатировать народ! Так и до второго Пугачёва недалеко будет.

– А ты хоть подробности читал? Такие резкие изменения и так запоздало… а я ещё себя плохим организатором считал…

– Не стоит на себя наговаривать. Скромность никогда тебе не была к лицу. Особенно при твоих-то достижениях

– А, пустое, – отмахнулся Владимир. – Я и половины былого величия роду не вернул. И не надо меня утешать! – прервал он попытку друга, уже открывшего было рот. – А вон такие, как этот, – он посмотрел в сторону Краевского, хорошего управленца с задатками еврейского торгаша, но довольно посредственного воина, – такие и в беде выгоду найдут и себе в плюс используют. Мне такое не дано.

– Да, иногда думается: не на то жизнь положил… ну так к реформам – неужто ты против?

Они уже почти пошли к дверям.

– Нет, конечно, нет. Как я уже говорил – управляющий из меня никудышный и я, быть может, не способен видеть всю картину, но крестьяне от такой свободы загнутся пуще прежнего. Им же такие аренды взвинтят, такие отступные, что всю жизнь горбатиться останутся и, дай Боже, чтобы их внуки настоящую эту свободу увидели.