Богини Колизея. Любовь и кровь

— Я тебе глаза выцарапаю, — прошипела она, надвигаясь на оскорбительницу с видом разъяренной пантеры.

— Я сейчас описаюсь от страха!

— Не надо, Луция, — тронула девушку за плечо добросердечная Свами. — Ахилла тебя побьет.

— Убери от меня грязные лапы! — взвизгнула патрицианка и, обернувшись, толкнула ее так, что молодая женщина рухнула на свою койку. — Не смей прикасаться ко мне, жалкая тварь!

— Ну вот, а я мечтала спокойно поспать, — непритворно вздохнула крепко сбитая рыжая девица и вдруг, схватив Луцию одной рукой за протянутую ладонь, а другой захватив локоть, заломила новой товарке руку за спину. Он боли и неожиданности римлянка заорала в полный голос и изогнулась, почти касаясь длинными волосами пола.

— Ну что, будем подчиняться заведенным здесь порядкам или продолжим обучение правилам хорошего тона?

— Отпусти, мерзавка, ты мне сейчас руку сломаешь.

— Скажи «пожалуйста».

— Пожалуйста!

Луция почувствовала, как чужие пальцы перестали сжимать ее кисть, и, шипя от боли, распрямилась, массируя ноющую руку.

— Я так понимаю, что вопрос с койкой решен? — беззлобно, как о само собой разумеющемся, поинтересовалась рыжая бестия.

— Да!

— Отлично! Значит, я еще успею немного поспать… С этими словами Ахилла повернулась спиной к недавней противнице, собираясь лезть на свое место, чего, собственно, и ждала коварная римлянка. С пронзительным визгом кинувшись на свою обидчицу, она изо всех сил толкнула ее в спину, отчего скифянка покатилась кубарем, уронив по дороге табурет, на котором стоял медный таз с кувшином, полным воды. Металлическая утварь с грохотом полетела на пол, заливая водой все свободное пространство.

Корнелия ойкнула и забилась в дальний угол койки, с ужасом глядя на огромную лужу, в которой оказалась незадачливая «воспитательница». Успев немного узнать свою задиристую подругу, она прекрасно понимала, что та просто так не спустит непредвиденное купание, и заранее дрожала от нехороших предчувствий.

Тряхнув головой, Ахилла поднялась с пола, поправляя мокрую тунику и слипшиеся пряди волос, но вместо того, чтобы тут же задать взбучку новенькой девице, сначала окинула внимательным взглядом вызванный падением кавардак и только после этого обратила взор на ощерившуюся, словно дикая кошка, римлянку.

— А ты, оказывается, упрямая, — проговорила она с некоторым уважением, удивленно покачав головой.

Не торопясь, бывшая гладиатрисса подошла к Луции, напряженно ждущей продолжения поединка, и остановилась от нее в двух шагах, задумчиво поглаживая подбородок — жест, перенятый когда-то у Камилла.

— Свами, что мне с ней делать? — поинтересовалась она, не отводя глаз от сошедшихся на переносице бровей своей противницы.

— Может, помиритесь?

— Это проще всего, но, боюсь, в таком случае девушка не поймет некоторые вещи, за что потом пострадает гораздо сильнее… Понимаешь, Луция, у нас здесь школа венаторов, а не дворец твоего папеньки, вот в чем беда…

С этими словами она сделала резкое движение кулаком снизу вверх, и Луция, охнув, отлетела к входу в комнату, сложившись пополам и схватившись руками за солнечное сплетение.

Пока она преодолевала это расстояние, дверь распахнулась, и на пороге появился Нарцисс, примчавшийся на визг и грохот падающей утвари. Не успел он сообразить, в чем дело, как на него налетел живой снаряд весом чуть больше двух талантов [46], и они вместе выкатились в галерею. Мгновенно сориентировавшись в происходящем, видавший виды тренер отпихнул новенькую, ловящую ртом воздух, словно рыба, выброшенная на песок, и ринулся в комнату, где уже стояла, вытянувшись по струнке у своих коек, остальная троица. Нарцисс хмуро оглядел лужу на полу, валяющуюся мебель и мокрую тунику Ахиллы…

— Что здесь происходит? Рыжая, это ты устроила драку?

— Ничего подобного, — почти пропела Ахилла, делая невиннейшие в мире глаза. — Вы немного ошиблись, тренер. Не было никакой драки. Просто я объясняла новенькой наши порядки, а она оказалась непонятливой.

— Это так, Свами?

Нубийка сверкнула голубоватыми белками черных как ночь глаз в сторону едва отдышавшейся Луции и после небольшой паузы кивнула головой.

— Ладно, в этот раз наказывать не буду. Только чтобы все здесь вылизали. Свинарник, понимаешь, развели.

С этими словами он отправился по своим делам, грозно зыркнув на приоткрывшиеся двери соседних комнат, к которым приникли остальные охотницы в ожидании зрелища. Щелки мгновенно захлопнулись, и он побрел дальше, проклиная на каждом шагу идею Федрины выставить на венацио всяких «куриц».

Когда затихло его хриплое бормотание, Ахилла со вздохом полезла под койку Корнелии за тряпкой, стараясь не касаться мокрого пола голыми коленями. Достав искомое, она распрямилась и, прикинув что-то в уме, обернулась, ища глазами свою недавнюю противницу.

— Эй, сенаторша, — позвала она присмиревшую Луцию, забившуюся в темный угол около входа, — вытри пол, а я схожу за чистой водой.