Богиня мщения

— «Моя жизнь — исповедь голливудской принцессы», — пояснила Аннабель, глядя на него с легким упреком. — Правда, пока она появилась только в мягкой обложке, но мой издатель намерен выпустить ее и в твердом переплете. Я как раз и прилетала в Нью-Йорк, чтобы продвигать мою книгу. Ты не видел меня в «Смотрите, что происходит!» на этой неделе? Энди Коэн такой душка!..

«Она что, издевается?» — подумал Бобби.

— Нет, не видел. Я прилетел в Нью-Йорк всего на несколько часов, — ответил он, вскрывая пакетик с подсоленными орешками.

— На несколько часов?.. — Аннабель машинально поправила волосы. — А я думала, ты тут живешь.

— Да, в общем-то, но… В последнее время я много времени провожу на Западном побережье.

— Вот как? — Аннабель бросила на него острый взгляд. — Уж не хочешь ли ты сказать, что до сих пор встречаешься с этой… с Денвер? Ну и ну! — И она покачала красивой головой.

— Почему тебя это удивляет? — спросил Бобби, почувствовав за ее интонациями насмешку эгоистичной и самодовольной стервы.

— Знаешь, — сказала Аннабель, пренебрежительно пожав плечами, — Денвер, по-моему, совсем не та девушка, которая тебе подходит.

— Да? — спросил Бобби, который вовсе не собирался мириться с ее болтовней. — А кто, тебе кажется, мне подходит?

Аннабель жеманно хихикнула:

— Я думаю, кто-то вроде меня…

Господь Иисус и все святые! Неужели эта крашеная кукла на самом деле думает, будто он может польститься на такую, как она? Да у нее же все фальшивое — и губы, и шиньон, и слова, и чувства!

— Понимаешь, Бобби, — продолжала Аннабель доверительным тоном, нисколько не обескураженная тем, что ее собеседник ничего не ответил, — мы с тобой очень похожи. Во всяком случае, мы принадлежим к одному общественному слою, а Денвер… Ну, мы как бы чистокровные, а она — обыкновенная дворняжка, хотя, конечно, очень миленькая.

— Ну, ты и стерва! — воскликнул Бобби. — Ты хоть соображаешь, что говоришь?

Аннабель покачала головой:

— Я понимаю, иногда правду легче не замечать, но рано или поздно твои глаза непременно откроются, и ты поймешь… — Она не договорила, потом спросила совсем другим голосом: — А где твой самолет? Может, полетим в Лос-Анджелес вместе?

Бобби резко поднялся.

— Да пошла ты!.. — громко сказал он и быстро зашагал прочь.

Назад он не оглянулся.

* * *

Лаки не имела ничего против того, чтобы поужинать с отцом еще раз. На этот раз, правда, с ними была Пейдж, а несколько позднее подошли Джеффри Лонсдейл и владелицы отеля «Кавендиш» Сьюзи Янг и Рени Эспозито — лесбийская пара, с которыми Лаки была дружна. Джино тоже нравилось их общество. Рени — пробивная, напористая, хотя и простая женщина, и ее партнерша Сьюзи, бывшая «голливудская жена», всегда имели что сказать.

Для этого ужина Лаки заказала столик возле окна в лучшем французском ресторане Вегаса, который носил название «У Франсуа». А поскольку ресторан находился на верхнем этаже «Ключей», из окна открывалась захватывающая дух панорама сверкающего огнями города.

Вглядываясь в лицо отца, сидевшего напротив нее, Лаки не могла не спросить себя, что с ней было бы, если бы не он. И что бы она без него делала? Их отношения всегда были непростыми, и все же она любила Джино всей душой и готова была защищать его даже ценой жизни; как и он — ее. За многие годы они одолели немало врагов, в том числе явившихся из прошлого Джино, и, хотя победа не всегда давалась легко, им каждый раз удавалось одержать верх.

«Никогда не связывайтесь с Сантанджело!» Вспомнив семейный девиз, Лаки улыбнулась. Эти слова стоили того, чтобы придерживаться их во всех случаях.

Некоторое время назад она позвонила домой, чтобы узнать, как дела у Макс, но в Малибу трубку никто не брал. Не отвечала Макс и на звонки на мобильный. Лаки, впрочем, не особенно волновалась — она знала, что ее дочь способна за себя постоять. В конце концов, одолела же она спятившего извращенца, который пытался похитить ее полтора года назад.

В глубине души Лаки знала, что Макс — истинная Сантанджело, способная справиться с любой опасностью.

* * *

Домой к Билли Макс отправилась на такси. Как и большинство лос-анджелесских таксистов, шофер почти не говорил по-английски, да и вел он машину с такой скоростью, словно на хвосте у него висело с полдюжины полицейских автомобилей. В довершение всего в салоне тошнотворно воняло чесноком и застарелым табачным дымом. Сам водитель то и дело принимался браниться на незнакомом языке; несколько раз он так резко затормозил, что Макс едва не слетала с сиденья на пол.

К тому времени, когда они добрались до особняка Билли, у нее было такое ощущение, словно она пересекла штормовое море в утлой лодчонке. Кроме того, Макс изрядно нервничала, не зная, как пройдет их с Билли второе свидание. О том, что между ними произошло, она не сказала ни одной живой душе, не исключая Гарри, на которого — иногда — вполне можно было положиться.