Богиня роз

— Позвоню. Обещаю. Увидимся завтра утром. В это же время… в этой же кофейне.

Она усмехнулась, и тут же ее охватило чувство жуткой вины — ведь на самом деле она радовалась, что подруга уходит. Ей было так чертовски трудно разговаривать с Нелли! Она ведь не могла сказать ей правду: «Знаешь, подруга, меня вовсе никто не грабил, и никто на меня не нападал, чтобы я не мешала украсть ту статую из розовых садов Талсы. Я на самом деле совершила самоубийство, хотя мне больше нравится называть это актом священного самопожертвования… Но я не слишком опытна в самоубийствах, что, наверное, должно доказывать, что я не совсем уж ненормальная. В любом случае мне просто пришлось это сделать, потому что магическое Царство роз, что находится на перекрестке между мирами, было в опасности, и только моя кровь могла его спасти. Это был мой долг как Эмпузы. Так что на самом деле ты не можешь утверждать, будто я совершила самоубийство просто потому, что такова моя судьба. И кстати, я там отчаянно влюбилась в человека-зверя, и подавлена я сейчас так ужасно как раз потому, что оказалась тут без него».

Ух… нет. Нелли, конечно, ее лучшая подруга, но даже она, можно не сомневаться, тут же постаралась бы упрятать Микки в чудесную, совершенно эксклюзивную мягкую клетку, если бы Микки выболтала ей вот такую правду. Микки поняла это сразу, как только очнулась в госпитале и все они — социальные работники и полиция — начали задавать ей вопросы. История, возникшая в результате, была построена на недомолвках и случайных фактах и даже смутно не напоминала правду. Но все равно Микки ужасно нервничала, излагая ее, особенно своей подруге, которая — вот уж не повезло! — была отличным мозгоправом и к тому же чертовски хорошо знала Микки.

Микки посмотрела на часы. Было всего половина восьмого. А на работе ей нужно быть не раньше восьми. У нее оставалось время еще для одной чашечки кофе. Встав, чтобы заказать новую чашку, Микки уловила свое отражение в стекле, прикрывавшем кофейный автомат. Тощая… она выглядела ужасно тощей. И ей определенно нужно сделать что-то со своими волосами, а не просто завязывать их сзади в этот дурацкий хвост.

Проблема в том, что у Микки просто не хватало сил, чтобы заняться собой.

Ладно, по крайней мере, здесь есть ее любимые оранжевые пирожные, сахарные, огромные, свежие… в эту кофейню их привозили каждое утро из популярной пекарни «Хлеб богини», что находилась всего в нескольких метрах дальше по улице. Микки заказала две штуки вместе с кофе, но тут же передумала и заказала третье. Ей нужно немного набрать вес, и к тому же сахар в компании с кофеином поможет встретить еще один бессмысленный и бесконечный рабочий день. Микки схватила экземпляр «Мира Талсы» и поудобнее устроилась в мягком, обитом шелком кресле, ожидая, пока вся изукрашенная пирсингом официантка принесет ей кофе и пирожные на элегантном маленьком серебряном подносе. Когда она услышала стук каблуков по полу, она даже не оторвала взгляд от газеты.

— Поставь все это на стол, ладно? И не забывай пока обо мне. Что-то мне кажется, что у меня возникнет желание выпить еще и третью чашку.

— Что, все плохо, Микадо?

Микки от удивления едва не выронила газету.

— Севильяна! Извините… я думала, это официантка подошла.

Изумительно голубые глаза старой женщины сверкнули.

— Меня давно уже не принимали за молодую девушку.

Микки улыбнулась, и даже совершенно искренне.

— Не хотите посидеть со мной?

— Да, с удовольствием.

Старая женщина грациозно села в соседнее кресло и поправила прекрасную бледно-голубую шаль из чистого кашемира на плечах.

— Я и не думала, что вы живете где-то здесь.

Как и в первую встречу, Микки немного пугало присутствие этой женщины. Она была такой величественной… на старый европейский лад. Во всем, что она говорила или делала, ощущалась атмосфера изысканности и высокой культуры. И вдруг, совершенно неожиданно, Микки вспомнила кое-что и тут же удивилась, как она вообще могла об этом забыть…

— Те духи! Где вы достали те духи, которые подарили мне тогда?

Севильяна улыбнулась, но тут подошла официантка с кофе и пирожными, и она промолчала. Потом, когда они снова остались наедине, Севильяна сначала не спеша высыпала в свой кофе сахар и тщательно размешала его крошечной серебряной ложечкой и только потом заговорила:

— Существует только одно место, где можно найти подобные духи, и оно — в мире, далеком от нас.

Микки захлестнула бурная волна надежды, которая вот уже три месяца как покинула ее.

— Вы говорите о Царстве роз…

Старая женщина едва заметно кивнула.

— Ох, боже… — выдохнула Микки.

— Уверена, Микадо, что было бы уместнее воскликнуть: «Ох, богиня!»

— Но как… Откуда вы знаете? Как вы попали туда и как я вернулась обратно? Что вы делаете здесь? Почему вы…

Севильяна вскинула руку, прерывая поток слов.

— Все в свое время. И нет смысла топить меня в вопросах, от этого ничего не изменится.

— Извините. — Микки прижала руку к груди, боясь, что сердце вот-вот выскочит. — Я просто… Мне необходимо знать…

Она провела дрожащей рукой по лицу и начала сначала:

— Я должна вернуться туда.