Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

В 1956 году в газетах появились уже привычные заголовки: «МЭРИЛИН МОНРО В БОЛЬНИЦЕ». Диагноз врачей гласил: «вирусная инфекция, истощение, переутомление и острый бронхит». В неофициальном комментарии прозвучало мнение одного врача, что Мэрилин «была завязана узлом».

Режиссер Логан обмолвился, что звезда больна, но «не на две недели». Поскольку кинобизнес простоя не терпит, Логан продолжал съемки фильма, занимаясь сценой, которая присутствия Мэрилин не требовала. Группа, расходуя в день 40000 долларов, за пятнадцать дней сняла драку, которая в готовом фильме заняла полминуты экранного времени.

Однажды, когда Мэрилин снова включилась в работу, Логан увидел, что она не успевает на ключевую сцену, где нужно было снять ее бегущей по улицам в лучах заходящего солнца. Актриса уже три часа потратила на подготовку. Режиссер ворвался в гримерную и застал «бедняжку все еще глядящей на свое отражение в зеркале». Логан не стал тратить время на слова. Он силой выволок Мэрилин из гримерной и, поставив ее на нужное место перед камерой, крикнул: «Побежала!» — ей, и «Мотор!» — оператору.

Логан готов был простить Мэрилин все, что угодно. Он с восхищением вспоминает ее абсолютное погружение в роль, ее способность плакать настоящими слезами, в то время как большинству актеров требуется глицерин. Он разделял ее решимость снимать рискованные эпизоды, невзирая на запреты цензоров, и восторженно радоваться косвенным намекам на сексуальность, что в пятидесятые годы далеко опережало время.

Пресса, которую Мэрилин так долго обхаживала на пользу себе, во время работы над «Автобусной остановкой» к актрисе не допускалась. Ее на лимузине подвозили к самым дверям трейлера, где была гримерная, и торопливо проводили внутрь по специально сделанному коридору. Фотографы, которым удавалось прорваться силой, ничего интересного не могли отснять. Газетчики стали применять партизанскую тактику. Они караулили Мэрилин, снимая соседние номера в гостинице, а затем выманивали ее со свитой на балкон, внезапно включая мощные прожектора.

Билл Вудфилд, в ту пору фотокорреспондент журнала «Дис Уик», тайком снимал Мэрилин во время натурных съемок родео в Аризоне. Вудфилд рассказывает: «Дела обстояли так плохо, что нам приходилось скрываться кто где может и делать снимки из-под трибун на стадионе. Спрятавшись за сиденьем одного из дешевых мест для зрителей, я снял Мэрилин, когда ее вырвало чуть ли не на мою голову. Она играла сцену, а потом наклонялась и ее рвало или она делала рвотные движения, а я как раз находился внизу. Я напечатал эти фотографии и, бросив их перед носом Милтона Грина, сказал: «Вот что придется нам печатать, если вы не дадите нам несколько снимков». Тогда им пришлось сдаться и я сделал свои снимки».

Когда во время съемок «Автобусной остановки» журнал «Тайм» напечатал свою первую объемную статью о Мэрилин, его следопыты начали выискивать сведения о родителях Мэрилин, и им многое удалось раскопать. Для нее это было больное место, поскольку слишком много всего она насочиняла. В результате один из самых молодых репортеров «Тайм», Брэд Дэрреч, удостоился чести личного интервью. Проходило оно при довольно сложных обстоятельствах.

В 11 часов утра Дэрреч подобрал Мэрилин у «Фокса», повез ее в гостиницу «Шато Мармон». Актриса, считая себя лихим водителем, все же попросила журналиста вести машину медленнее. Ему показалось, что она боится не быстрой езды, а чего-то другого, и оставляла впечатление «испуганной вообще». Оказавшись в номере, Мэрилин тут же объявила, что устала, и спросила, не могли бы они провести интервью в спальне.

Закончилось все тем, как теперь шутит Дэрреч, что он «десять часов провел в постели с Мэрилин Монро». Она легла на кровать, а он устроился у ее ног. Когда спустилась ночная тьма, они все еще разговаривали.

«Это была Мэрилин, в меру хорошенькая, — вспоминает он. — И, конечно, все было при ней: и ее бесподобно выдававшиеся груди, и выдававшийся зад. Я никогда не видел корму, подобную ее; она была по-настоящему замечательна, очень тонко сработанная задница. Все же я ни на минуту не почувствовал сексуального соблазна. В ее коже не было ничего такого, что бы вызвало у меня желание прикоснуться к ней. Она выглядела напряженной и несколько нездоровой. Казалось, что какой-то внутренний нервный жар высушил ее кожу. Никакой эманации сексуального желания от нее не исходило. Я уверен, что этим она пользовалась только, оказавшись перед камерой».

Во время работы над «Автобусной остановкой» некоторое время контакт Мэрилин с прессой поддерживала Пэт Ньюком, работавшая на Артура Джекобса, владельца одной из ведущих голливудских фирм по связи с общественностью. Ньюком, очень молодая женщина с восточного побережья, в этом деле была новичком. Ее отец — судья, мать — патронажный работник психиатрической службы, сама она специализировалась в психологии. Но всего этого было маловато, чтобы ладить с Мэрилин Монро.