Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Однажды глубокой ночью, когда она жила еще в доме в Бербанке, Мэрилин выскочила на улицу в одной, едва прикрывавшей тело, ночной сорочке и закричала, что ее убивают. По ее собственному рассказу, — а других свидетельств, кроме ее личных, нет, — она почему-то проснулась и увидела, что к ней в окно спальни лезет какой-то мужчина. Она окликнула его, а потом опрометью выскочила из дома, искать защиты на улице. Соседи проснулись и вызвали полицию. Мэрилин сказала, что пока полиция осматривала место происшествия, появился и сам нарушитель ее покоя, который тоже оказался полицейским. Мэрилин уверяла, что полиция умоляла ее не выдвигать обвинений против их коллеги, таким образом, дело было замято. Этот рассказ ранние биографы Мэрилин считали достоверным.

Читателю предстоит самому решать, как относиться к бесчисленным повествованиям Мэрилин о сексуальных посягательствах на нее. Мы уже знаем о том, что произошло с нею в детстве, помним и рассказ горничной об изнасиловании, приведшем к беременности. Есть и откровения Мэрилин о приставании мужа ее опекунши, в результате чего она чувствовала себя «оскорбленной». В 1947 году, когда Мэрилин знали лишь немногие люди, имевшие вес, она заявила о сексуальном посягательстве со стороны полицейского.

Было ли все это с Мэрилин в действительности? Автору этой книги представляется, что ключ к этой загадке таится в рассказе ее первого мужа о том, как однажды ночью его разбудили крики Мэрилин, из которых он узнал, что она в одной рубашке убегала по улице от гнавшегося за ней мужчины. Джим Дахерти ничуть не сомневался, что это был сон. Ее преданный друг Сидней Сколски также никогда не верил в ее россказни об изнасиловании в детские годы.

Однако эта история сослужила ей хорошую службу, впрочем, как и миф 1947 года о злокозненном полицейском.

В конце 1947 года с Мэрилин в одном придорожном ресторанчике встретился актер Джон Каррол. У нее с собой была вещевая сумка. Она сказала, что собирается на перекладных добраться до Сан-Франциско, что состояние подавленное, что устала от Голливуда и неудач в поисках работы. Каррол пообещал помочь ей. Второй раз они встретились, когда Мэрилин появилась на соревнованиях по гольфу в роли «старлетки, подносящей клюшки и мячи». Вместе с Карролом была его жена, директор по работе с кадрами на киностудии «Метро-Голдвин-Мэйер», Лусил Раймен. Каррол, слышавший историю о полуночном злоумышленнике и не преминувший заметить сексапильность жертвы, попросил жену помочь «этой девочке».

Вскоре Карролы уже оплачивали комнату Мэрилин и снабжали ее карманными деньгами. Потом она переселилась в квартиру, принадлежавшую Кар-ролам, но пустовавшую. Тогда произошел уже всем известный эпизод: Мэрилин сказала, что видела мальчика на лестнице, который заглядывал в ее комнату. После этого она переехала к Карролам.

Немного погодя Каррол уже дарил Мэрилин драгоценности, которые самым таинственным образом куда-то исчезали. Однажды и сама Мэрилин ошарашила Лусил, сообщив ей: «Вы не любите Джона, а мне кажется, что я люблю его… Вы не могли бы с ним развестись, чтобы мы поженились?» Странно, но отчуждение между женщинами не было длительным. У Карролов с Мэрилин был заключен персональный контракт на ведение ее дел, и в один прекрасный день Лусил сделает для Мэрилин главное — добьется для нее роли в картине Джона Хьюстона «Асфальтовые джунгли».

* * *

«Голливуд — это место, где тебе заплатят тысячу долларов за поцелуй и гроша ломаного не дадут за твою душу. Я это знаю потому, что я слишком часто отвергала первое предложение, а моя душа не продается. Меня тошнит от мужчин, пытавшихся делать мне предложения. Я давала отказы…»

В этом состояла линия Мэрилин для публики, когда на волне первого успеха она давала интервью писателю Бену Хекту. Она во всех подробностях описала историю о том, как дала отпор поползновениям агента по работе с актерами, который обманным путем заманил ее в свой кабинет на студии «Голдвин». Томми Зан, старый приятель Мэрилин, подтверждает, что она действительно порой проявляла разборчивость. Рэндольф Черчилль, приехавший в Калифорнию из Англии, пригласил Мэрилин зайти к нему в обычно пустой домик на побережье, чтобы «обсудить одно дельце».

«Я думаю, она знала, что у того на уме было нечто другое, — говорит Зан, — и она попросила меня на всякий случай сопровождать ее».

Циники, однако, утверждали, что реальным шансом продвижения Мэрилин в кино могла стать для нее торговля собственным телом. Похоже, что циники были правы.

За два года до смерти в беседе с писателем Джейком Розенстейном Мэрилин сказала: «Когда я начала позировать, это было частью работы. Все девушки поступали так же. Все эти сексуальные картинки снимались не только для того, чтобы рекламировать арахисовое масло или для помещения в соответствующие журналы. Им нужны были образцы для их торговли, и если ты не соглашалась, то, кроме тебя, было еще двадцать четыре девушки, которые ничего не имели против. Никто не видел в этом большой трагедии. В конце концов, от секса еще никто не заболел раком».