Бой песочных часов

– Давайте на машине, – предложила Галина.

– А до машины мы его как дотащим? – спросила Анна Даниловна. – У вас есть носилки?

– Нет, но придумаем что-нибудь.

– Придумывай! Только учитывай, что его сейчас ни переохлаждать, ни перегревать нельзя. Он балансирует на тонкой грани.

Заметив, что Александра перестало трясти, она снова измерила температуру.

– Хорошо! – сказала она. – У нас в запасе целых семь десятых градуса. Оксана! Контролируй температуру каждые тридцать секунд. Начинай снова его поливать водой, когда он нагреется до сорока одного с половиной, не раньше, и заканчивай, как только градусник покажет... м-м-м... сорок и семь. А мне надо подумать.

И Анна Даниловна ушла глубоко в себя.

– Иди спать! – прошептала Оксана. – Тебе рано вставать.

– Да ты что?! – возмутилась Галина. – Разве ж я усну?

– Ну а что теперь? Сидеть тут всем сразу?

– Галя! – вернулась в разговор Анна Даниловна. – У вас тут поблизости растут хвойные деревья?

– Конечно! Лес рядом.

– Нет, лес далеко. Не пойдем же мы туда ночью. Где-нибудь в деревне?

– У соседей в палисаднике кедр растет, – вспомнила Галина. – А на перекрестке стоит лиственница.

– Отлично! Нужна смола, срочно.

– Найдем, – кивнула Галина и отправилась выполнять поручение.

– Может быть, вы все-таки скажете, что с ним? – спросила Оксана.

– Без анализов трудно, – пожала плечами Анна Даниловна. – Но, судя по симптомам... – Она замолчала и тяжело вздохнула.

– Ну, договаривайте же!

– Такую температуру дают некоторые вирусы, поражающие мозг и нервную систему. Например, энцефалит.

– Какой может быть энцефалит в конце лета?!

– Японский, – еще тяжелее вздохнула Анна Даниловна. – Его переносчики не клещи, а болотные комары. Но откуда он мог взяться на Урале?

– И чем это грозит?

– Ой... давай не будем об этом. Давай будем доверять его иммунитету. В конце концов, чему быть, того не миновать.

– Но от этого есть лекарства?

Анна Даниловна сморщилась как от зубной боли.

– Есть...

– Что-то как-то вы это неуверенно сказали.

– Понимаешь, вирусы – это такие твари... На самом деле от них лекарств нет.

– Как?

– А вот так! Что ты называешь лекарством?

– Антибиотики, вакцины...

– Антибиотики уничтожают бактерий, в том числе и зараженных вирусом, но в данном случае бактерий нет. Вирус поражает нервные клетки, и уничтожить его можно только вместе с ними. Вирус – это молекула нуклеиновой кислоты, несущая в себе генетическую программу. Попав в организм, он размножается не делением, как микроб, а копированием себя на геном других клеток...

– Анна Даниловна, – взмолилась Оксана, – а по-простому можно? Мне надо только знать, чем это грозит Александру!

– Не знаю.

– А кто знает, если не кандидат медицинских наук?

– Бог.

– Исчерпывающе! – разозлилась Оксана. – И что нам теперь, молиться, что ли?

– Молиться обязательно, а еще следить за температурой, – воскликнула Анна Даниловна, заметив, что по телу Александра снова пошли судороги.

Оксана спохватилась и начала обильно поливать его водой, а Анна Даниловна – массировать кисти рук.

– Понимаешь... ничего, что я на «ты» перешла?

– Да тут уж не до церемоний, – согласилась Оксана.

– Чтобы спасти клетку от перепрограммирования, надо снова скопировать на нее изначальную информацию.

– И что мешает? Ведь рядом есть еще незараженные клетки!

– Мешает скорость. Клетки, привыкшие жить в спокойном режиме, не могут конкурировать с агрессивной программой вируса. Подобно тому, как тысяча мирных крестьян не может противостоять десятку хорошо обученных и вооруженных воинов.

– Тысяча десятку? – засомневалась Оксана.

– Если эту тысячу организовать, обучить и вооружить, тогда конечно, но трудность в самой организации. Мирные клетки занимаются делом, на которое запрограммированы. Они не желают или не могут сами быстро перестроиться. А когда в них внедряется вирус, они, считай, уже перестают быть тем, кем они были. Они сами становятся «воинами вируса» и начинают перепрограммировать соседей.

– И как это остановить?

– Для этого создаются вакцины. Если говорить проще, то на помощь «крестьянам» приходит армия «воинов». Но вирусы мутируют – каждый год появляется множество новых, и старые вакцины уже не работают, а чтобы создать новую, нужно еще столько же денег и времени. Мы не способны пока соревноваться с Богом.

– Скорей уж с дьяволом! – прошептала Оксана.

– Только для того, чтобы установить, что это за вирус, нужно времени около недели. О деньгах я не говорю, понимая, что для тебя это не проблема... но время...

– И что?

– А то, что больной японским энцефалитом живет меньше недели.

– Так от него же есть вакцина уже!

– А ты уверена, что это он? К тому же у нас в городе вакцины от него точно нет. Пока прилетит из Владивостока... а с нашей медицинской бюрократией...

Оксана закрыла лицо руками и замерла.

– Оксана, успокойся! – приказала Анна Даниловна. – Может быть, это даже и к лучшему.

– Что лучше? Что Саша умрет?

– Да с чего ты это взяла?!

– Вы же сами сказали, что не больше недели.

– А разве я сказала, что это точно японский энцефалит? К тому же умирают не все. Просто за неделю либо больной выздоравливает, либо умирает.