Бой песочных часов

– Не откажусь, – улыбнулась Оксана. Вместо завтрака у нее сегодня был только кофе, поэтому под ложечкой уже слегка посасывало.

– Вот и отлично! – старушка зашаркала тапочками на кухню. – Вы не смотрите, что Гошенька у нас немного не такой, как все, – начала она без предисловий. – Он ведь хорошо зарабатывает. Вон у нас и мебель вся новая, и продуктов полный холодильник.

– Мама! Ты опять завела свою пластинку! – возмутился вошедший следом Георгий. – Оксана замужем!

– А я что? Я же просто, может быть, у нее подружки есть незамужние.

– Мы же с тобой уже договорились, что эта тема закрыта. Жениться я не собираюсь!

– Вы чайку наливайте, – засуетилась старушка, подавая Оксане заварочный чайник. – Вам с молочком или с лимончиком?

– Спасибо, просто чай.

– Гошенька тоже без всего пьет. Видите, у вас даже вкусы совпадают! А он очень порядочный. Никогда ни за одной юбкой не волочится.

Георгий махнул рукой и приступил к пирожкам.

– Я учту, – кивнула Оксана. – Если у меня появится подходящая подружка, обязательно его с ней познакомлю.

– Это я во всем виновата! – заныла женщина.

– Вы-то почему?

– Дура была. Молодая. Отца его сильно любила. А он женатый был. Но красивый! Гошенька-то в него лицом пошел...

– Мама! Прекрати! Иди в церковь и рассказывай это священнику!

– Я уже рассказывала!

– Ну и все. Он тебе грех отпустил, успокойся.

– Грех-то отпустил, а проклятье оста-а-алось.

– Какое проклятье? – заинтересовалась Оксана.

– Проклятье на нем, – всхлипнула старушка. – Я на него проклятье навлекла.

– Простите, ради бога! – прошептал Георгий. – Видимо, стресс подействовал в другую сторону. Обычно она ограничивалась только сватовством. Сейчас я принесу успокоительное.

– Задумала я отца его из семьи увести, – продолжала Гошина мама. – И пошла к старухе одной за зельем приворотным. А она мне говорит: «Осознаешь ли, что по живому отрежешь?» Я говорю: «Осознаю». Она: «Готова ли принять грех такой на душу?» А что мне, комсомолке, этот грех? Суеверия да мракобесие. «Готова», – говорю. Она что-то поколдовала там надо мной, водой какой-то напоила...

– Как же вы так? Грех, значит, суеверием считали, а в привороты всякие верили?

– Господи! Да что же меня некому было надоумить-то. Я ж понимала, что плохо поступаю, но... Вот и отрезала сыночку по живому. А как это случилось, так и муж мой обратно к старой жене ушел.

Георгий вернулся и накапал матери валерьянки в стакан.

– Я, пожалуй, пойду, – Оксана встала.

– Вы уж ее извините, – сказал Георгий у дверей.

– Вы же мою извинили, – грустно усмехнулась Оксана.

За флажки

Чтобы вернуть вчерашний долг за фотографии, Оксана спустилась в подземный переход. Отдав девушке деньги, она собралась уходить и вдруг сквозь гул толпы услышала звуки гитары. Она огляделась и увидела певца. Вокруг него сидели слушатели, кто на корточках, кто в позе лотоса на картонных подстилках. Оксана посмотрела на часы. «Одну песенку послушаю», – решила она. Но подойдя и оказавшись в поле артиста, она поняла, что вырваться будет непросто. Что-то завораживающее было в его голосе. Захотелось сесть. Коробка для коврика валялась неподалеку. «Жаль, что я не в джинсах», – подумала Оксана. Песня закончилась. Оксана попыталась уйти, но парень взял новый аккорд и запел:

Сливаются в незримые потоки,Плетут узор невиданной красы,Сюжеты для божественного рока,А может, для божественной попсы.Жестоки и печальны тексты песен,Но в нашей власти – взять и перепеть.Мы можем вспомнить, что наш мир чудесен!

И мы должны, должны еще успеть.Не слушая указы и намеки,Не глядя ни на храм, ни на часы,По волшебству божественного рока,А иногда божественной попсыМы суетимся броуновским вихремИ застываем в мировой кристалл.Мы из гранита высекаем рифмы,Когда взбираемся на пьедестал.И новая ступенька – чистый лист,Кровь заменяет нам порой чернила.И каждый шаг привносит новый штрих,

Картине жизни добавляя силы.И за флажки выскакивают волки,И на цепях безвольно воют псы,Вершители божественного рокаИли певцы божественной попсы.

– Чья это песня? – спросила Оксана, когда струны перестали звенеть.

– Моя, – скромно улыбнулся парень.

– Твоя?! А еще есть?

– Есть.

– Так тебе же не в переходе петь надо, а на нормальной сцене!

– Надо – значит, буду! – усмехнулся певец.

– А диск? У тебя есть записанные песни?

– На нормальную запись деньги нужны. Вот, собираю.