Боярин

Борис, конечно, предпочитает писать полотна с динамичным сюжетом, полным напряжения схватки с врагом или со стихией. Но при виде этой идиллии отчего-то захотелось встать к мольберту. В принципе, время до тезоименитства есть. Может, ну его в болото? И впрямь надо запечатлеть эту красоту, которая продержится совсем недолго. Решено. Завтра же вооружится этюдником и выберется сюда.

Профессор прибыл в Москву вместе с Борисом. Правда, по своим вопросам. Его пригласили на научную конференцию, которая состоится несколько позже. Но необходимость ожидания не больно-то и расстроила Павла Александровича. Он решил показать столицу Капитолине Сергеевне. Женщина по-прежнему упорно отказывалась стать женой Проскурина, хотя при этом носила под сердцем его ребенка.

Признаться, Борис был более чем удивлен данным обстоятельством. На секундочку, нынешний биологический возраст Проскурина составляет восемьдесят три года, ее – шестьдесят два. И тут вдруг будущие родители. В голове не укладывается. Но таковы реалии этого мира. Хотя, помнится, и в его реальности подобное случалось.

– Не понимаю. Перспективный архипелаг – и вдруг позабыт-позаброшен. Неужели тамошнему региону не нужен уголь? – покачав головой, с недоумением произнес профессор.

– Ну, дельцы предпочитают вкладываться в то, что даст максимальную прибыль при минимальных вложениях. И правительство пошло именно по этому пути. Поэтому там больше преобладали разведывательные партии, ориентированные на поиск месторождений драгоценных металлов. А уголь… Для текущих нужд его в достаточной мере добывают на Сахалине.

– Но на Сучане он значительно лучшего качества. Я это точно помню, – с жаром возразил Проскурин.

– Зная вашу память, уверен, что так оно и есть, – согласился Борис. – Подозреваю, тут дело в том, что Сучанский архипелаг является внутренней территорией Российского царства. Сахалин же находится непосредственно на границе, далее – уже океан. Никакой военный флот не способен удержать земли, если там не живут простые подданные. А людей нужно чем-то занять. Потому казна сосредоточила свои усилия именно на Сахалине. Как по мне, так все логично. Сучан же требует серьезных вложений и рынка сбыта. Куда сбывать уголек-то?

– Самое очевидное – Япония, – пожал плечами профессор.

– Ну, они только-только выбираются из феодализма. Сейчас продавать им уголь более или менее реально, но раньше такая политика себя не оправдала бы. Как и ставка на слаборазвитый Китай. Для собственных нужд у них хватало и своего топлива.

– Хм. Вполне логично. Правда, что-то мне подсказывает, что вы не собираетесь сосредотачивать свои усилия на топливе.

– Отчего же. Именно им в первую очередь я и займусь. Это самое простое, что может начать давать постоянную прибыль. Причем по нарастающей. Никогда не помешает поставить соседей в зависимость от поставок топлива. Сейчас они используют дорогой уголь, доставляемый из-за океана. Я же смогу предоставить им значительно дешевле. С одной стороны, обоюдная выгода, с другой – рычаг давления, – припоминая ситуацию с углеводородами в его мире, возразил Борис.

– Но основную ставку, надеюсь, собираетесь делать на промышленное производство?

– А для чего мне еще было готовить квалифицированные кадры? В моей команде сейчас каждый имеет по нескольку специальностей. В первый же год собираюсь построить школу, ремесленное и реальное училища. Ну и заложить институт с несколькими факультетами. Построю сразу два детских приюта, для девочек и мальчиков.

– И все это – в один год? – вздернул бровь профессор.

– Не вижу причин тянуть кота за подробности. Остров богат лесом, до осени успеем возвести необходимые деревянные здания и дома. Я уже сговариваюсь с плотницкими артелями для сезонного заработка.

– Строить дома из сырого леса? Я, конечно, не плотник, но, по-моему, затея не из лучших.

– И вы совершенно правы. Но это временное жилье. Только чтобы наладить начальный этап производства. Впоследствии я намерен развернуть каменное строительство. Благо глина есть везде, а топлива там в достатке. Словом, для начала поставлю временный поселок, но такой, чтобы всем на зависть. А там, глядишь, и кто-нибудь из сезонных рабочих захочет остаться.

– Думаете, найдется много охотников? – с сомнением произнес Проскурин.

– Уверен, что не больше одной-двух горячих голов. Но я на это особых надежд и не питаю. Мне бы для начала занять делом ту тысячу человек, что отправится со мной.

– Тысячу? Я полагал, что у вас людей несколько меньше.

– Ну так не все среди нас холостяки. Есть и семейные, причем с детьми. Опять же, я уже говорил про сиротские приюты. Именно сироты и станут первыми учениками в училищах. Ну и преподавательский состав с семьями. Хм. Да тут, пожалуй, и больше народу выйдет.

– Я так понимаю, вы продолжите свою практику, и студентами института у вас будут сегодняшние члены вашей команды. Так сказать, обучение без отрыва от производства и службы.

– Да, пока будут учиться заочно. Но уже через лет пять, думаю, ситуация серьезно изменится. И народ ко мне потянется.