Бойся своих желаний

Кроме того, на грабителя и мошенника повесили другие противоправные деяния. И это устроило всех (включая нас с Римкой). Итак, именно наш злодей, по выводам следствия (а не продюсер Желдин, как было на самом деле), проник обманным путем в квартиру Василисы Кирпиченко. С целью отвести от себя подозрения он якобы подбросил ей драгоценности и автограф с легендарной песней. Ну а затем анонимным звонком навел правоохранительные органы на Василису.

В итоге бедную женщину освободили из-под стражи и сняли с нее все обвинения. Ну а Мишель поступила благородно: выплатила мне за раскрытие дела гонорар. Несколько меньший, чем обещала, но все-таки.

Бачеева так и не нашли.

В тот день, когда мы с ним столь впечатляюще познакомились на лестничной площадке, он попытался пересечь границу в аэропорту Шереметьево. У него при себе был загранпаспорт и билет на Цюрих. Злодей благополучно зарегистрировался на рейс и прошел таможню.

Однако я ведь не зря звонил тогда своему корешу Перепелкину с просьбой поставить Бачеева в стоп-лист на границах. Подполковник выполнил мой заказ. В итоге: когда преступник протянул пограничнице паспорт, случилась очевидная заминка. Прапорщик принялась куда-то звонить. И тогда нервы Бачеева не выдержали, и он, оставив в руках девушки свой документ, сбежал.

Ему удалось выбраться из переполненного милицией аэропорта, и он исчез где-то на просторах России. Пока его не нашли.

– Как ты думаешь, – вдруг спросила Римка (она сидела рядом со мной в самолетном кресле), – а почему Бачеев ударил тогда по голове свою кралю Толмачеву?

– Как почему? – удивился я. – Чтоб не делиться.

– А как бы ты поступил на его месте?

– Что значит «как»? Точно так же.

– Да ты шутишь, Пашенька! Оговариваешь себя. Ты не такой. Ты до-о-обрый!

Я пожал плечами.

– Ты меня еще не знаешь. Легко быть добрым, когда речь идет о сотне до зарплаты. А когда в руках миллионы, еще неизвестно, как ты себя поведешь.

– Очень жаль, что Бачеев перед своим исчезновением так и не сказал никому кодового слова, – вздохнула Римка. – Я бы тебя проверила.

И тут я вспомнил день, когда настиг злодея близ его квартиры. Итак, в прихожей лежит бездыханная Толмачева. На лестничной клетке валяется столь же безжизненный Бачеев. Что делать? Главное – оказать помощь пострадавшему, и только потом заниматься преступником – это в меня крепко вбили еще в милицейской школе. Я и поступал по инструкции. Толмачева была жива, пульс – ровный, она дышала и постанывала. Скорее всего, ЧМТ, подумал я и вызвал «Скорую».

А потом вышел к лифту и занялся Бачеевым. С ним я не церемонился. Отвесил пару пощечин. Злодей открыл глаза. Увидел меня и прохрипел:

– Ты не мент.

– С чего ты взял?

– Отпусти меня. Я тебя знаю.

– Знаешь? Ну, и кто я?

– Ты частный сыщик. Мне Любка рассказывала. Слышь, отпусти.

– Правильно мыслишь. Я – сыщик частный. То есть работаю за деньги. Понял, о чем речь?

– Я тебя отблагодарю.

– Молодец. Понятливый. Как отблагодаришь? Тысячью евро, что ты припас на отпуск? Маловато будет.

– У меня есть номера счетов в швейцарском банке. Там миллионы. Золото партии.

– Ну, твои номера счетов теперь у меня. – Я похлопал себя по карману рубашки. – Но они ничего не стоят без кодового слова.

– Я знаю его.

– И…

– Отпусти. Я скажу его тебе. Развяжи.

– Откуда мне знать – может, ты соврешь?

– Матерью клянусь.

Я засмеялся.

– Клятвы вашего брата ничего не стоят.

– Рискни! Поверь! Не хочу я снова на зону идти!

– Ну, давай, говори.

– Расстегни наручник.

– Э, нет. Твое слово – первое. А я клясться не буду. Тебе сейчас придется рисковать.

– Черт с тобой. Записывай или запоминай. Код – по-английски.

– Ну?

– Snow-girl, snow-white, snow-wife.

– Что ж, полежи секундочку.

И я снова отправился в квартиру, и привел в чувство Толмачеву, и напрямик спросил у нее код. Я доходчиво разъяснил, что от этого зависит ее жизнь и свобода. И тогда она сказала мне ровно те же заветные слова: snow-girl, snow-white, snow-wife.

Я вернулся и отцепил наручник у супостата. Я из тех, кто выполняет свои обещания. Даже если я давал их преступнику.

Почему Бачеев не соврал? Наверное, потому что надеялся добраться до денег сегодня же.

Он не знал о том, что я успел вписать его имя в пограничный стоп-лист.

Бачеев скрылся за три минуты до приезда «Скорой».

В тот же день попытался пересечь границу – а потом исчез.

И кто знает: может, он сумел-таки покинуть страну нелегально? И уже добрался до золота? А может, код, который знали Толмачева и ее преступный любовник, неправилен?

– Об этом никогда не узнаешь, пока сам не попробуешь, – вслух проговорил я.

Римка по-кошачьи потянулась в своем кресле и промурлыкала:

– Ты о чем?

– О реквизитах и о кодовых словах.

– А-а, вот почему мы едем отдыхать не на курорт? А летим в Цюрих, да?

Наши дни

Подмосковье, поселок Щербаковка

Васнецов Петр Ильич