Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)

Проход стал шире. Наташа даже попробовала в него протиснуться, но отступила и с сожалением покачала головой. Косухин кивнул, и они вновь надавили на плиту. Медленно, пядь за пядью, отверстие росло…

…Новый удар – третий. Казалось, по всему склепу прошел вздох – стена рухнула. По потолку зазмеились трещины, во рту скрипела пыль, но плита наконец-то поддалась. Косухин жестом остановил Наташу, пытавшуюся заглянуть в открывшийся узкий проход и, просунув туда лампу, поглядел сам. Неяркий огонек осветил темный низкий коридор.

– Пошли!

Берг проскользнула во тьму. Степа подождал еще секунду и, не выдержав, оглянулся. В стене была проломлена огромная дыра, сквозь которую можно было заметить что-то большое, светящееся неярким зеленоватым огнем. Огромный бесформенный отросток – не рука, даже не звериная лапа – просунулся в склеп. Косухину показалось, что он видит надвигающееся из тьмы круглое немигающее око, горящее красным пламенем. Степа протиснулся в коридор и надавил на плиту с другой стороны.

– Скорее! – торопила Берг. Но Степа все же добился своего – плита поддалась и с легким скрипом стала на место. И тут же, заглушенные камнем, послышались тяжкие шаги – нечто, не торопясь, спокойно и властно, входило в склеп…

– Побежали!

Косухин крепко взял девушку за руку, поднял повыше гаснущий фонарь, и они поспешили вперед. Коридор – или тоннель – был низким и ровным. В воздухе чувствовалась не затхлость подземелья, а зимняя холодная свежесть – очевидно, выход был недалеко. Они успели отбежать метров двадцать, когда за позади послышался вой – низкий, тоскливый, полный страха и даже отчаяния.

– Оно не может проломить стену! – поняла Берг, на секунду останавливаясь.

– Кишка тонка! – согласился Косухин. – Вот, чердынь, а плита-то тонкая!

– Что-то его не пускает…

Степа не ответил – перед глазами встала золотая маска…

Вдали вновь послышался вой, еле слышный, уходящий. Коридор внезапно расширился, пахнуло ледяным ветром, и тут лампа, давно уже мигавшая и чадившая, погасла. Наступила кромешная тьма. Пришлось на минуту остановиться, Наташа вздохнула, прижалась к Степе.

– Ну, вы чего? – неуверенно проговорил тот. – Мы ж считай, уже на свободе!

– Нервы, Косухин… Вы же слыхали, что у барышень имеются нервы? Даже у физиков…

– Ага, конечно, – согласился Степа. – Ну, чего, двинули?

Берг крепко взяла Косухина за руку, и они пошли дальше, благо пол был ровным, а тоннель вел прямо, не сворачивая. Холод становился все заметнее, и Степа начал подумывать о том, что им следует делать, когда проход вынырнет на поверхность. План был ясен – спуститься в котловину, нырнуть в спасительную тень, добраться до замаскированного входа в убежище… Но все «черные», да и «серые» наверняка уже подняты по тревоге. У хозяев монастыря имеется план, они знают об этом тоннеле, значит их могут ждать снаружи…

– Косухин! Здесь тупик! – Берг ощупала рукой внезапно появившееся препятствие. – Но почему? Ведь по плану…

– Знаю я эти планы! – неодобрительно заметил Степа, шаря рукой по холодной стене. – Нет, Наташа, тут не тупик. Чуете, как дует? А ну, давайте-ка спички!

Первый же огонек прояснил дело. Тоннель расходился надвое – широкий коридор вел направо, а узкий и низкий, едва в человеческий рост – налево.

– Странно, – Наташа зажгла вторую спичку, – этого на плане нет…

– Тривиум, – Косухину внезапно захотелось блеснуть ученостью.

– Ito, fratere, – вздохнула Берг. – Quo vadere?

К своему крайнему удивлению, Степа понял.

– А щас, – задумался он. – Два хода. Один лучше, другой хуже. Какой из них на плане?

– Наверное, тот, который лучше…

– И я о том, – подхватил Косухин. – Вон, из широкого как дует! Тут выход совсем близко. А из узкого, чердынь-калуга, еле-еле…

– Я вас поняла, – кивнула девушка. – Вы умница! Жаль, у вас нет невесты, я бы вас у нее отбила…

Степа только вздохнул.

Проход был неудобен – и без того невысокий потолок постепенно еще более понижался. Уже через полсотни шагов пришлось идти, нагибая головы. Но на это не обращали внимания – свежий морозный ветерок становился все ощутимее. На душе повеселело. Через несколько минут Косухин настолько осмелел, что предложил остановиться и перекурить.

– Последняя спичка, – сообщила Наташа, закуривая и передавая огонек Степе. – Что-то мы с вами начинаем шиковать! Ладно, если нас поймают, спички будут уже ни к чему… Косухин, я все-таки не поняла, как вы оказались здесь? Меня везли на самолете чуть ли не сутки…

– То есть как? – поразился Степа. – Хотя… Ну, мы день ехали, три дня шли…

– Это Тибет! От Синьцзяна – несколько тысяч верст… Косухин, а может, это не вы вовсе?

Степа поперхнулся дымом. Наташа, конечно, шутила, но в ее голосе мелькнуло что-то, похожее на тревогу.

– Пущай Ростислав объяснит! – решительно заявил он. – Раз он у нас интеллигент. Или Тэда спросим, он вообще чуть ли не профессор, вроде Богораза.

– А Тэд – это кто?…

Говорили уже на ходу. В тоннеле становилось все холоднее. Косухин ожидал, что впереди мелькнет свет, ведь склон котлована залит лучами прожекторов. Но там было темно, и Степа вновь начал тревожиться.