Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)

И вдруг капитана охватило чувство неведомой тревоги. Ростислав удивился, но тут правую руку пронзила боль – серебряный перстень внезапно сжался, сильно сдавив палец. Еще не очень понимая, что делает, Арцеулов резким движением сбил Косухина на пол и, не устояв на ногах, упал рядом. Пуля, слегка задев одну из досок, закрывающих окно, со свистом вошла в деревянную стену над алтарем. Ростислав перекатился в сторону и вскочил. Степа был уже на ногах, но теперь оба прижимались к стене, стараясь держаться подальше от окна.

«Как же так? – удивился капитан. – В него же свои били! Не узнали? Или… узнали?»

Степа подумал о том же, но почему-то не удивился, вспомнив товарища Венцлава. Если уполномоченный Сиббюро Косухин погибнет, некому будет сообщать товарищу Троцкому о том непонятном, что довелось увидеть в Иркутске.

«И про „Мономах“ никто правды не скажет, – внезапно понял Степа. – Что ж это выходит? Измена?»

Впрочем, в эту минуту красного командира мучил и другой вопрос: должен ли он поблагодарить белого гада или контрик обойдется? В конце концов Степа хмуро поглядел на капитана и процедил:

– Благодарствую, гражданин Арцеулов.

– Не за что, мсье Косухин!

– Степа! Ты не ранен? – Лебедев неловко пригибаясь, тоже подошел к окну и теперь стоял рядом с братом.

Тот не ответил – смотрел в щель, пытаясь понять, что происходит на поляне. Арцеулов тоже глянул и тут же отшатнулся. Столб тумана медленно двигался к церкви. Серые твари не спеша следовали за ним, ровно, словно соблюдая строй. Все происходило в полном молчании, будто кто-то, стоящий над всем этим, внезапно стер звук.

– Коля, назад! Иди назад! – вырвалось у Косухина.

– Но… – нерешительно проговорил полковник. – Что там?

– Гости, – ответил вместо Степы Арцеулов. – Господин полковник, прошу вас… И держите дверь под прицелом!

Лебедев, помешкав еще секунду, послушно отошел к алтарю.

– Косухин! Дерево видите? – Арцеулов ткнул стволом в сторону невысокой пихты, росшей неподалеку от входа. – Подойдут – бейте!

– Ага!

– Господа! – капитан обернулся назад. – Как только начнем стрелять, падайте на пол! Господин полковник, держите дверь!

Собаки были уже близко. Красные глаза горели, пасти весело скалились – серые твари чуяли близкую победу. То, что казалось клочьями тумана, внезапно стало таять, растворяясь в наступавших сумерках.

«Или привиделось?» – удивленно подумал Степа, и вдруг почувствовал, как ледяной холод, куда более страшный, чем уже привычный мороз, охватывает лицо и кисти рук.

– Ах ты черт! – из пальцев Арцеулова внезапно выпал карабин, он схватился за голову, пытаясь сдержать подступившую к вискам невыносимую боль. В ту же секунду рука полковника бессильно разжалась, револьвер с глухим стуком упал на пол…

Степа пытался схватить упавший карабин, но заледенелая ладонь не хотела сжиматься. Арцеулов тихо стонал, не в силах открыть глаза. Засов двери начал мелко дрожать и медленно пополз в сторону.

– Дверь… – безнадежно проговорил Степа. – Братан, дверь!..

В эту секунду, как и в далеком детстве, он верил, что старший брат, такой сильный и смелый, никого и ничего не боящийся, обязательно поможет. Полковник, преодолевая охватившую его слабость, медленно встал, вновь сжимая в руке оружие.

– Не бойся, Степа! Я здесь…

Задвижка отошла в сторону, вывалилась из пазов, негромко ударилась о доски пола. Дверь заскрипела и начала медленно отворяться. Полковник не спеша поднял револьвер и нажал на курок. Сухо клацнул спуск, но патрон остался в стволе. Лебедев спрятал револьвер в карман и шагнул вперед.

Дверь отворилась. В четырехугольном проеме, на фоне сиреневого снега, выросла высокая темная фигура в шинели и островерхом матерчатом шлеме.

– Что вам угодно? – голос полковника прозвучал неожиданно сильно и властно.

– Мне угодно войти, господин Лебедев, – высокий в шинели не спеша перешагнул порог и с интересом огляделся. – Господа, я не оригинален и не люблю стрельбы в упор. Будьте благоразумны!

Он легко махнул рукой, и Арцеулов почувствовал, как боль отпускает. Степа облегченно вздохнул и легко поднял с пола карабин.

– Можете считать меня парламентером, – продолжал гость. – Позвольте представиться – Венцлав, командир 305-го полка Рабоче-Крестьянской Красной армии…

– Слушаю вас, – полковник оправил полушубок и отряхнул налипшие на него снежинки. – Чем обязан?

– Многим… – Венцлав неторопливо шагнул мимо Лебедева и бросил беглый взгляд на прижавшегося к стене Степу. – Игра кончилась, господа! Вы окружены, и теперь самое время выслушать мои условия…

Он бросил иронический взгляд на Арцеулова, и очень внимательный, цепкий – на застывших возле мертвого тела профессора Берг и Богораза.

– Итак, мои условия. Прежде всего, вы освобождаете пленного…

Венцлав вновь поглядел на Косухина, и тому вдруг почему-то чрезвычайно не захотелось освобождаться.

– Далее… Вы сдаете оружие и отправляетесь в Иркутск, а оттуда через некоторое время в столицу, где вам будут предоставлены условия для научной работы. Никто, включая господина Арцеулова, не подвергнется судебным или внесудебным репрессиям…