Читаем Бойцы моей земли (Встречи и раздумья) полностью

Однажды неисправимый энтузиаст Радугин затащил упирающегося Кондратенко в редакцию, где сидел грузный человек с черной прядкой, спадающей на лоб. Оробевший Виктор стал читать свои стихи. Гость внимательно слушал и кивал головой. Резюме было кратким:

— Два проходных, а третье — печатать! Какие поэтические книжки вы читали?

— «Юго–Запад»… — пробормотал Виктор.

— А что вам больше всего понравилось?

— Все! — выпалил Кондратенко. — Всю наизусть знаю.

Гость недоверчиво глянул ему в глаза:

— А ну давайте…

Виктор, осмелев, стал декламировать «Думу про Опанаса». Незнакомец, закрыв глаза, кивал в такт большой головой. Напрасно Радугин подмигивал Кондратенко — увлекшись, тот ничего не видел. Незнакомец пожал крепко руку юному поэту.

Выходя из редакции, Виктор шепнул Радугину:

— А кому я читал?

— Багрицкому.

Виктор так испугался, что опомнился только на площади Розы Люксембург. Еле отдышался.

Вместе с Борзенко они ходили к Павлу Тычине в редакцию журнала «Червонный шлях». Приветливый Павел Григорьевич в белоснежной сорочке, с золотым пенсне столько говорил о музыкальности стиха, что Виктор принял его за композитора.

Вскоре Виктор Кондратенко стал курсантом танкового училища. Молодой поэт — танкист Кондратенко был переведен в военные журналисты. Редакция газеты «Красная Армия» на много лет стала его родным домом. В тридцать девятом году он вместе с Александром Корнейчуком, Андреем Малышко, Василием Лебедевым–Кумачом, Сергеем Михалковым и другими участвовал в освободительном походе в Западную Украину.

Едва глянул июньский гром в сорок первом — в редакцию газеты «Красная Армия» прибыли Александр Твардовский, Сергей Вашенцев и другие московские литераторы. На груди тридцатилетнего Твардовского алели орден Ленина и орден Красной Звезды. Не у каждого командарма в то время были такие высокие награды. Александр Трифонович вместе с Виктором Кондратенко писал стихи о подвигах деда Данилы–партизана.

Гитлеровцы были уже на подступах к Киеву. Гудели земля и небо. По ночам прожекторы, как ножницы, резали темень. А однажды днем на углу улицы Ленина и Владимирской Твардовский и Кондратенко услышали:

— Саша!.. Саша!..

На тротуаре стоял улыбающийся человек в гимнастерке с пластмассовыми пуговками. Полувоенный, а на груди — орден. Твардовский бросился к нему, обнял, а потом поманил Кондратенко:

— Виктор! Знакомься: Аркадий Гайдар.

Они были чем–то очень схожи, Александр Твардовский и Аркадий Гайдар. Как братья. Круглолицые, голубоглазые, могучие, щедрые…

Спецкор «Комсомолки» Гайдар заказал Кондратенко очерк «Киев сегодня». Вскоре его опубликовали. Это был очерк о мужественном спокойствии людей прифронтового города.

Твардовский и Кондратенко потом оказались на южном крыле нашей обороны, в Каневе. Наши отчаянные бойцы под командованием офицера связи Беликова захватили в плен первых двадцать восемь гитлеровских минометчиков. Под самой Тарасовой горой. На допросе были поэты из «Красной Армии».

— Спросите вот этого в очках, — попросил Твардовский переводчика, — Шиллера он знает?

Немолодой немец, оказавшийся бухгалтером, оживился:

— О! Да, да! Его булочная рядом с моим домом.

Александр Трифонович махнул рукой. Все было ясно. Вот от кого отстаивает родную землю Василий Теркин.

В поэзии Виктор Кондратенко давно заявил о себе как о певце трудового и ратного подвига. И прозе поэта присущи лучшие качества его стихов: внутренний драматизм, лаконизм, масштабность, задушевность. В роман «Курская дуга», выпущенный Воениздатом, вложен большой жизненный опыт фронтового поэта и журналиста, участника обороны Сталинграда и битвы под Курском. Автор хорошо изучил предпосылки и последствия нашей победы в великой решающей битве на Курской дуге.

Главный герой романа поэт военной газеты «Красное знамя» Дмитрий Солонько, смелый, думающий, обаятельный человек, и его друзья — журналисты стремятся на самые опасные участки фронта. Это помогло писателю широко, всесторонне нарисовать небывалую битву, где с той и с другой стороны столкнулись в смертельном единоборстве сотни мощных танков. В конце концов побеждала не тяжелая броня, а сердца, беспредельно преданные Родине.

С большой любовью выписан образ одного из выдающихся советских полководцев, генерала Николая Ватутина, чудесного русского человека с горячей, отзывчивой душой. Трогает его отеческая забота о наших солдатах, изумляет его бесстрашие. Ради нашей победы он пожертвовал жизнью.

В своем предисловии к книге Александр Корнейчук писал, что «…роман Виктора Кондратенко «Курская дуга» завоюет сердца читателей. Таки& книги всегда ценны и очень нужны для воспитания молодого поколения». Теперь можно сказать: Корнейчук не ошибся. Талантливый роман тепло встречен критикой и читателями. Его знают не только у нас, но и в странах народной демократии. Да, это один из лучших романов о Курской битве. Недавно он переиздан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное