Боксер 3: назад в СССР (СИ)

— Я говорю, ботинки свои убери, — спокойно ответил я. — По комнате пройти мешают.

— Ну так тебе мешают — ты и убери, — хмыкнул Денис.

Я пожал плечами — мол, как знаешь, с самым спокойным видом, будто пошёл исполнять его поручение, взял его ботинки и поставил ему на кровать. Подошвами вниз, разумеется.

— Ты че, совсем ошалел? — вспыхнул спортсмен-алкоголик. — Ты вообще соображаешь, че ты делаешь? Ты понимаешь, перед кем ты сейчас выпендриваешься и что я с тобой могу сделать? Да ты у меня под плинтусом будешь прятаться всякий раз, когда я захожу! Ты на коленях прощения просить будешь, если мне не понравится, как ты на меня зыркнул! Да ты ко мне будешь разрешения спрашивать, чтобы в столовой ложку ко рту поднести! Да я…

Да, крепко его с полтишка-то развезло! Вон как речевой аппарат прорвало. Или он всегда такой, независимо от состояния и количества выпитого? Я, конечно, понимал, что часть этих угроз вполне обоснована — в том смысле, что он действительно может претворить все это в жизнь. И тут, конечно, самым разумным было бы балансировать между достоинством и собственной безопасностью. Кто-нибудь другой на моем месте просто-напросто обошел бы его ботинки стороной — в конце концов, они же не на моей подушке стояли, а на полу. Но ведь дело-то не в самих ботинках. Если не давать никакого отпора и только со всем соглашаться, выискивая наименее ущербную форму — такие персонажи наглеют с просто невообразимой быстротой. Не успеешь оглянуться, как превратишься в мальчика на побегушках и вместо того, чтобы заниматься своим развитием как спортсмена, каждую свободную минуту будешь угадывать желания этого хмыря. Такого мне было совсем не надо. А то, что он сильнее — это, в общем-то, не так уж и важно. Даже если сейчас не получится с ним расправиться физически — ведь Бабушкин действительно сильный и талантливый спортсмен, а мое нынешнее тело было пока, мягко говоря, не очень развитым — все равно он в следующий раз уже подумает, стоит ли наживать себе проблем. Ведь командовать другими приятно только тогда, когда они слушаются и повинуются.

Ну, а пока что этот самый Денис схватил меня за грудки и, оторвав от пола, припер к стенке. Вот это да! Такое я раньше только во всяких мультиках видел. Силен, ничего не скажешь. Ну да ничего страшного. Сейчас как пропишу ему боковой — быстро придет в себя и вспомнит, чем тут заниматься надо вместо дедовщины. Я еще помню, как это делается…

— Эй, вы чего тут застряли-то? — голос Антона Сергеевича раздался именно в тот самый момент, когда я уже замахивался на противника. Мы втроем повернули головы к двери, которую я так и не закрыл — и, как оказалось, правильно сделал.

На пороге комнаты стоял динамовский тренер, взгляду которого предстала крайне интересная картина: рослый кандидат в участники Олимпиады удерживал за грудки мелкого новичка-динамовца, прижав его к стенке, причём тот замахивался на него кулаком сбоку, а еще один новоприбывший стоял чуть в стороне и со страхом наблюдал за происходящим. На тумбочке же были гордо расставлены три стакана и початая чекушка водки. Прямо картина неизвестного художника «Будни спортивного общежития»!

— Так. Что здесь происходит? — спросил Антон Сергеевич уже более строгим голосом.

Денис нехотя отпустил меня, напоследок просверлив ненавидящим взглядом и беззвучно прошептав одними губами «Ты попал, козел!». Я, в свою очередь, так же нехотя разжал кулаки. А Сеня быстро сделал пару шагов к нам, встав таким образом, чтобы заслонить от тренерского взора тумбочку с водкой и стаканами. Хотя, как мне кажется, смысла в этом было маловато: Антон Сергеевич уже разглядел все, что ему было нужно, да и повадки этого Бабушкина вкупе с характерным духом спиртного все равно не оставляли никаких сомнений в том, по каким причинам он мог задержаться в своей комнате.

— Да вот… мы тут с ребятами знакомимся, — наконец произнес Денис.

Он явно старался говорить почётче, преувеличенно шевеля крупными губами, чтобы скрыть своё состояние подшофе.

— Да? — с подозрением переспросил Антон Сергеевич и обратился ко мне: — Говори честно: он тебя не обижал?

— Нет, — твердо ответил я.

Наши выяснения отношений с Бабушкиным и так, и так, на этом не закончатся. Но прятаться за чью-то — в данном случае тренерскую — спину было не в моих правилах. К тому же это все равно только усугубило бы противостояние.

— Вы смотрите, тут у нас есть такие персонажи, — тренер со значением кивнул на Дениса, — им время от времени отрезвин прописывать надо! Так что если начнет выступать — сразу говорите, не стесняйтесь. Я ему быстро напомню, где он находится и на каких правах.

— Мы просто знакомились и показывали друг другу, кто какими приемами владеет, — не моргнув глазом повторил я.

Денис приподнял свои прямые брови, но всё-таки быстро сообразил, что вру я, в общем-то, в его пользу.

— Ну смотри, — Антон Сергеевич с сомнением взглянул на меня, — я предупредил, если что.

— Тренер, — вдруг затянул Денис мученическим голосом, — вы, наверное, все-таки были правы.