Боксер, Пашка, я и космический отщепенец

Мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход из безвыходной ситуации. Ветер здесь. Зачем он явился? Чего хочет? Пашка никогда не видел отца и вот теперь тот совсем рядом и... А что, собственно "и"? Захочет ли Сергей увидеть нежеланного ребенка или предпочтет снова уехать? Абсолютно искренне надеялась на второе. И еще на то, что он не захочет встречаться и со мной тоже. Что делать? Извечный вопрос. Виват Чернышевский!

Услышала, как Сишати опустился рядом.

- Сергей - это тот, что бросил вас?

- Он не бросал. Я не держала, - привычно заученно промямлила я, голос звучал устало и глухо.

Капитан отнял мои руки от лица, осторожно притянул к себе, обнял. Я уткнулась носом в излюбленную серую мягкую кофту, вдыхая знакомый запах, расслабилась. Как же с ним хорошо! Так уютно, так приятно, так надежно. Потерлась щекой о теплую твердую грудь, обняла. И как же он был прав, утверждая, что нужен мне. Не просто нужен, еще важен и... Осеклась, приняв неожиданно одну простую вещь. И я... я, кажется, только что созналась самой себе...

- Я люблю тебя, Сишати, - сказала тихо, слишком. Он услышал. Под щекой сердце забилось быстрее, дыхание стало глубоким, прерывистым.

- Микаи. Наташа, - прошептал мой капитан, сжимая меня сильнее.

Всхлипнула и зачем-то заревела. Сдаюсь. Сил моих больше нет! Не хочу терпеть. Хочу жалеть себя и плевать, что считают окружающие. Я устала думать, устала быть сильной, устала решать проблемы, устала нести ответственность. За последние дни было так непривычно приятно просыпаться в надежных мужских объятиях. Так необходимо, расслабляюще приятно...

- Не думай ни о чем. Я разберусь, - капитан провел губами по влажной щеке, коснулся виска.

- Как? - всхлипнула я. - Ты же...

- Я не впервые среди низших, Микаи.

Не дал закончить. Я вздохнула и снова уткнулась носом ему в грудь, поерзала, устраиваясь поудобнее. Он легко поднял меня на руки, опустился в ближайшее кресло. Стало уютно, хорошо. Незаметно успокоилась и задремала.

Из забытья выдернул тихий голос отца. Заставила себя не шевелиться. Мужчины вели свою беседу и вряд ли продолжили, подними я ресницы.

- Ну, допустим. И ты намерен принимать подобные решения за нее?

- Да, - тихо ответил капитан. - Сколько можно? - сердито прошипел что-то на своем. - Дома женщине никогда не позволят вот так решать свои проблемы самой.

Возмущенно прошелестел одно единственное слово. Я узнала. "Низшие". Кажется, тоже понемногу начинаю учить язык.

- Она устала.

Отец вздохнул.

- Тогда имей в виду. Два года назад он объявился и потребовал с нас содержание за Пашку. Обещал вывезти сына из страны, если не заплатим, а в Индии его кто станет искать кроме нас? Мы платили, регулярно, пока они не пропали.

Сердце провалилось в живот, скулы свело.

- Я понял.

- Хорошо, - скрипнуло кресло. Отец поднялся и вышел из комнаты.

Сишати склонился ко мне.

- Микаи, подслушивать нехорошо.

Я открыла глаза, испуганно уставилась на него и попыталась вскочить.

- Где Паша?

Капитан прижал меня, не дав подняться.

- Наверху с Кагараши. Прислушайся. Слышишь?

Я послушно затихла и действительно услышала два голоса: детский звонкий и глухой мужской. Облегченно выдохнула, осела.

- Микаи, я не дам причинить вам вред, - такой спокойный, холодный, уверенный. Я колебалась мгновение. Прижалась щекой к теплой груди и снова закрыла глаза. Желание быть слабой пересилило сомнения и доводы рассудка. И пусть я буду идиотка. - Вот и умница. Отдай мне это, аноши.

- Что значит ан...

- Любимая...

Я сидела на заднем сиденье, сосредоточенно изучала вид за окном и кусала губы. Екарный бабай! Сама позволила ему беспрепятственно захватить управление всем, в том числе и моей ржавенькой. Пашка слушается беспрекословно, Дольф в глаза умильно заглядывает, я лужицей подтаяла, и даже родная девятка у него с первого раза завелась. Предательница!

- Микаи, дальше, - тихо бархатно позвал мужчина.

- За перекрестком направо.

Ночные глаза взглянули в зеркало заднего вида. Сердито покосилась в ответ. Капитан понимающе улыбнулся. Я фыркнула и отвернулась. К дому мы подъехали в полном молчании. Машка мирно посапывала на коленях у Пашки, а сынка о чем-то сосредоточенно раздумывал. Сишати втиснул ржавенькую в узкий просвет меж двумя иномарочными авто.

- Миллиметровщик, - возмущенно буркнула я, скрыв восхищение, и осторожно вышла из машины. Сколько за рулем, а у меня вот так изящно никогда не выходило. Всегда ощущала себя как в танке. Зацепишь ненароком, проблем не оберешься.

- Круто, пап! Мама так никогда не делала! - радовался мой ребенок, вытискиваясь вслед за Дольфом.

- Мама тридцать лет кораблем не управляла, - улыбнулся мужчина. Я ясно ощутила, что таю под ласковым ночным взглядом. Вот как у него это получается? Только что же злилась.

Пустая квартира встретила нас телефонным звонком. Я, не разуваясь, кинулась к трубке.

- Да?

- Наташик! - зазвучал на том конце слезливый голос Лунтика.

- Илоночка! - расчувствовалась в ответ я.

- О-о! - правдиво закатил глаза кактусенок. - Ну, начинается. Пошли на кухню, это теперь часа на два.

Я показала Пашке кулак.

- Наташик, живая, радость моя!