Более совершенные небеса

В отличие от Коперника, который не раскрывал в книгах своего мыслительного процесса, Кеплер делился с читателями многими подробностями своих успехов и неудач. Он восторженно переживал для них «божественное исступление» своих экстатических озарений, просил посочувствовать всему тому отчаянию, которое он вытерпел. «Если вас утомил этот нудный рассказ, — замечал он по ходу описания своей пятилетней «войны» с Марсом, — пожалейте меня, проведшего по меньшей мере семьдесят измерений, потратив массу времени». Иногда он чувствовал себя потерянным, «размышляя в сомнениях, как двигаться дальше, подобно человеку, который не может собрать шестерни разобранной машины».

Кеплер знал, кто являлся автором неподписанного обращения «К читателю» на первых страницах «О вращениях». Его подержанный экземпляр первого издания содержал имя Андреаса Осиандера, начертанное прямо над уничижительным текстом первым владельцем книги — нюрнбергским математиком, который был связан с Ретиком и Шёнером. Кеплера утверждения Осиандера задели особенно сильно. В 1609 году, опубликовав свою «Новую астрономию», в которой призывал к науке, основанной на физических силах, он обратился к Осиандеру и раскритиковал его на обороте титульной страницы. Теперь все узнали личность анонимного «адвоката» Коперника. «Это совершенно абсурдный вымысел, — упрекал его Кеплер, — обосновывать явления природы ложными причинами. Но у Коперника такого вымысла нет».

По собственной оценке Кеплера, его новаторское достижение состояло в «неожиданном переносе всей астрономии от вымышленных кругов к естественным причинам».

Кеплер упразднил древние идеальные круги, хотя и не расстался с пятью правильными геометрическими телами, хранившими пространство между орбитами планет (эту концепцию он едва не реализовал в серебре в виде этакого «космического фонтана» для своего покровителя герцога Вюртембергского). Он так и не нашел причины отказаться от этого фантастического образа вселенской гармонии. Не предал он и своей лютеранской веры, хотя ему неоднократно приходилось переезжать и менять работу, чтобы избежать обращения в католичество по настоянию местных властей. Эти убеждения помогли ему преодолеть и трудности его дела, и смерть первой жены и восьми из двенадцати детей, и суд над матерью по обвинению в колдовстве, и начало Тридцатилетней войны.

«О Ты, Бог Творец, светом природы пробудивший в нас тягу к свету благодати, — молился Кеплер, заканчивая свою книгу «Гармония мира» в 1619 году, — если я слишком поспешил, восхищаясь красотой Твоих творений, или если я гнался за собственной славой среди людей, занимаясь трудом, который должен был славить Тебя, будь милосерден и прости меня; и сделай так, чтобы эти аргументы ни в чем не помешали Твоей славе и спасению душ».

Вместе с законным правом пользоваться собранными Тихо данными Кеплер получил титул придворного математика императора Рудольфа II, а также поручение составить новые, улучшенные астрономические таблицы в честь императора. «Рудольфовы таблицы», изданные в 1627 году, действительно намного превзошли выпущенные ранее «Прусские». Если раньше погрешность в предсказаниях могла достигать пяти градусов и иногда приводила к ошибке в датировании важного события (например, соединения планет) на сутки или двое, то «Рудольфовы таблицы» обеспечивали точность до двух угловых минут.

Хотя «Рудольфовы таблицы» превосходили «Прусские», первоначальная схема Коперника, согласно которой Солнце покоится внутри нескольких колец с планетой на каждом (напоминающая мишень для дартса иллюстрация, которую он нарисовал в своем манускрипте и опубликовал в «О вращениях»), оставалась на удивление уместной. Коперник явно задумывал это изображение как очень приблизительный план расположения планет, поскольку не включил в него еще более тридцати описанных в тексте кругов. Но теперь, когда Тихо очистил космос от твердых сфер, а Кеплер ликвидировал все до последнего эпицикла, та же самая схематическая иллюстрация вполне соответствовала реальной карте небес.

Видение Кеплера

Во время подсчета соединений Юпитера и Сатурна Кеплера посетило мистическое видение, которое навело его на мысль о том, что орбиты планет расположены в соответствии с пятью правильными (часто называемыми Платоновыми) телами. Куб, занимающий центральное место на этом изображении, определяет интервал между Юпитером и Сатурном.

Глава XI. Диалог о двух главнейших системах мира: птолемеевской и коперниковской