Болезненное притяжение

Алан… Моя основная головная боль, мое проклятие и благословление. Совершенно непонятно у нас все с этим парнем. Вернее, не у нас, а у меня, потому что никаких нас нет и быть не может, о чем он мне и сказал в субботу ночью. Как раз во время того, как целовал мою грудь.

И я вновь проваливаюсь в воспоминания.

Перед глазами все еще стоит Пенелопа, демонстрирующая за обедом новое белье и от души веселящаяся моей реакцией, а в комнату внезапно входит блондин собственной персоной. Его не смущает, что на дворе ночь, что я практически голая в той дурацкой ночной рубашке, будь она трижды неладна. Его абсолютно ничего не смущает, как обычно. Он победитель по жизни и привык вести себя так везде и со всеми. И в тот момент времени ему надо было срочно подать меня под сливочным соусом.

Я пытаюсь его оттолкнуть, видит Мерлин, несколько раз пытаюсь, но в итоге сдаюсь. И даже с каким-то особым внутренним мазохистским наслаждением падаю на собственную кровать, чувствуя не прекращающиеся поцелуи и ласки на каждом оголенном участке тела и под тонкой тканью, практически ничего не закрывающей. Кожа в местах свежих прикосновений горит огнем, пульс разгоняет кровь по венам все сильнее и быстрее, а в самом низу живота словно разгорается большой пульсирующий шар, который в конечном счете и становится центром всех моих мыслей и ощущений. С каждой минутой, с каждым новым касанием блондина, в голове все отчетливее стучит: «Коснись там, ласкай там, войди в меня». Но он почему-то совсем не торопится, каждый раз в последний момент резко убирая руку и заводя ее за наружную поверхность бедра, постоянно лишая внутреннюю такой горячо необходимой ласки.

Мои руки рассеянно блуждают по телу парня, жадно касаясь его и исследуя каждый сантиметр идеального тела. Мой стыд не дает направлять пальцы ниже линии пупка, от которого вниз простираются кучерявые волоски, но не выдерживая напряжения между своих ног, все же делаю этот шаг, я опуская руку на внушительный бугорок в штанах, боязливо, застенчиво глажу его, а затем, постепенно осмелев, осторожно сжимаю. И тут-то и наступает неожиданный конец.

— Нет, Аби, пожалуй, я поторопился, — говорит Алан и резко отстраняется от меня.

— В смысле!? Нет! — кричу в отчаянии. — Если это из-за меня, из-за того, что я что-то не так сделала, так я научусь, правда. Ты только, эм, покажи, как, направь немного, а я дальше смогу, честно, смогу. Ведь я хочу, так хочу, чтобы у нас все получилось.

— Эх, Аби, да ведь нет никакого нас, — отвечает блондин, с жадностью засасывая мой правый сосок, а затем и левый. — Никогда не было, нет и не будет. И именно поэтому лучше нам закончить начатое сейчас, пока не стало слишком поздно.

И после этого парень встает с кровати и решительно направляется к двери, обернувшись лишь у самого выхода.

— Помоги себе рукой, как уже делала однажды, или душ прими, тоже неплохо помогает, — произносит и резко уходит.

— Ааа! — кричу я в пустоту, залившись румянцем одновременно и от смущения, и от злости на парня.

Да, ночка выдалась та еще. Хорошо хоть в воскресенье можно было выспаться и хорошенько все обдумать. Только, какой в этом толк? Абсолютно никакого на самом деле. Так как сегодня понедельник, и весь мой оплот уверенности и независимости канул в лету вместе с воскресным днем. Потому что стоит появиться Алану, как я тут же буду готова растечься перед ним лужицей, лишь бы только он обратил на меня свое внимание. И мне уже абсолютно все равно, даже если у нас будет один секс, если я стану всего лишь одной из многих его подружек для ни к чему не обязывающего перепиха, мне все равно.

Ведь я, кажется, слишком сильно стала зависимой от наваждения по имени Алан Далтон. И да, естественно в глубине души я активно лелею призрачную надежду стать для него единственной и настоящей девушкой, а не периодической партнёршей.

— Привет, — как всегда вовремя появляется блондин и садится рядом со мной за стол.

25

— Привет, — как всегда вовремя появляется блондин и садится рядом со мной за стол.

Я на миг замираю, пристально вглядываясь в парня и не решаясь что-либо сказать. Мозги набекрень, в голове пустота.

— П-привет, — наконец выдавливаю из себя.

Он ничего не отвечает, готовится к занятию. У нас зелья по расписанию, и здесь Алан всегда очень собран. А я сижу и пялюсь на него как последняя идиотка, даже рот, кажется, приоткрыла. Вдруг мой взгляд пересекается с Пенелопой. Она сидит впереди в соседнем ряду и наблюдает за мной. И что такого есть в ней, чего нет у меня? Большая грудь? Опыт? Яркая внешность? Внезапно девушка облизывает свои губы и посылает мне томный взгляд, как бы невзначай проводя по своему телу руками, а затем ухмыляется, словно отвечая на мой невысказанный вслух вопрос. Сучка. Она что, мысли мои читает?

— Абигейл, вернись, пожалуйста, к корню милефолиума, завязывай переглядываться с Пенелопой, — говорит мне на ухо Алан.