Болезни древних людей

Опознание черепа на основании сопоставления с живописным или скульптурным изображением было осуществлено в отношении черепов Шиллера, Гёте, Данте, Кромвеля, Рафаэля, Гайдна, Канта, Петрарки, Вольта и др. В такой идентификации была необходимость, ибо в том же месте было захоронено несколько людей. До настоящего времени не найден череп Моцарта, похороненного в Вене в огромной общей могиле для нищих.

Шиллер, умерший в 1805 г., был похоронен в склепе в Веймаре. Однако когда в 1826 г. склеп был вскрыт, то в нем были обнаружены останки 23 человек. Трудно было решить, какой череп принадлежал Шиллеру. Один из черепов рассматривался все же как череп Шиллера, поскольку его размеры больше соответствовали таковым на сохранившейся посмертной маске Шиллера. В дальнейшем (на рубеже XIX и XX вв.) анатом и антрополог Велькер (Welcker Hermann, 1822–1897) не согласился с этим утверждением, тогда как антрополог Шафгаузен признавал его подлинность. Спор продолжался 4 года. Находка нового черепа, соответствовавшего всем размерам маски Шиллера, показала, что прав был Велькер.

В этом споре была использована рентгенография как объективный метод исследования. Именно Велькер был первым, применившим для целей распознавания личности рентгенографию черепа. Он это сделал в в 1896 г., т. е. через несколько месяцев после открытия Рентгена. При помощи рентгенограммы он показал, что череп якобы Шиллера не соответствует маске великого поэта.[35]

У нас пластические реконструкции лица выполнены М. М. Герасимовым на основании исследования черепов людей различных эпох (эпохи палеолита, неолита, раннего металла). Бюсты Ярослава Мудрого, Андрея Боголюбского, Тимура сделаны также им.

Следует указать, что иногда художники создают образы отдельных людей достаточно правдоподобные, тогда как композиция в целом оказывается ошибочной. Так, Фремье (Fremier) создал мраморную группу, относящуюся одновременно к двум разным эпохам истории становления человека. Он изобразил обезьяночеловека, задушившего своего противника — человека (с современным строением тела). Удушению предшествовало нанесение нескольких ран. Питекантропов, однако, уже не было, когда появился современный разумный человек (homo sapiens). Художественная трактовка каждого из изображенных правильна, но возможность их существования в одно и то же время не подтверждается научными данными. Одновременно могли существовать лишь переходные формы.

Портрет — это не только внешние особенности, но в той или иной мере внутренний мир изображенного человека. В этом отличие портрета от фотографии, запечатлевающей в равной мере все, что улавливается объективом фотографического аппарата.

Кости здорового человека, в том числе и кости мозгового и лицевого черепа, позволяют говорить о поле, возрасте (костном возрасте), росте, о конституциональном типе (нормостеническом, астеническом и гиперстеническом, о церебральном и дигестивном типе), о некоторых внешних особенностях, которые достаточно типичны для многих людей, иногда для целых рас, но не характеризуют лишь данного человека. Между тем всегда своеобразны конституциональные и эндокринные особенности, врожденные и приобретенные. Они часто обнаруживаются в скелете. Таковыми являются выраженная асимметрия, аномалии, в особенности множественные. Перенесенные заболевания и травмы, полностью или частично преодоленные и тем более непреодоленные, обнаруживаемые на костях, разрешают судить о степени и длительности инвалидности, об обезображивании. Все это позволяет восстановить ряд существенных черт облика данного человека, пережитое им, следовательно, в какой-то мере его внутренний мир, его реакции (см. главу VI, 1–7). Для установления этих данных необходимы специальные знания в области возрастной и индивидуальной остеологии и патоостеологии, владение рядом научных методов и умение объединить полученные опорные пункты.

Реконструкция, обеспечивающая создание определенного образа, не может быть осуществлена без фантазии, конечно научной. Знаменитый химик Либих указывал, что «разум и фантазия одинаково необходимы для наших знаний и равноправны в науке». Фантазия, не подкрепленная точными данными, еще не наука. Однако история науки и техники может представить немало примеров, когда большим и даже грандиозным успехам предшествовала работа одной лишь фантазии при длительном отсутствии возможностей и условий для научной реализации высказанных предположений. Гениальное предвидение часто получало необходимое оформление и признание спустя многие годы и даже века.