Болиголов (СИ)

«Вот я тупой — это понял бы даже ребенок, — Кристоф хлопнул себя по лбу. Парные амулеты имели магическую связь, через которую можно было вытворять разные фокусы, которые изобретали до сих пор. — А на каком расстоянии можно общаться без амулетов?»

«До куда магией сможешь дотянуться», — объяснил Роджер простыми словами. Кристоф хлопнул себя по лбу еще раз.

Магия, конечно, не палка, чтобы ей до куда-то дотягиваться, но Кристоф понимал, что речь идет о способности чувствовать магию на расстоянии. Роджер увидел неподдельный интерес на лице своего друга и решил, что можно и усложнить объяснение.

«Например, если один маг чувствует магию в радиусе одного полета стрелы, а другой — в радиусе двух полетов, то на расстоянии двух полетов они смогут общаться усилиями второго мага. Но я знавал уникумов, которые могли складывать эти расстояния и общаться на расстоянии трех полетов стрелы.»

Кристоф чуть рот не открыл от такой простой магической математики, которой его никто до сих пор почему-то не смог обучить.

«А маг может передавать сообщения через амулет тому, кто магией не владеет?» — Кристоф решил позориться до конца. Но Роджер вдруг повернулся к нему с задумчивым лицом.

«Хм. Не знаю! Не помню таких случаев — нужно проверять!»

Роджер всерьез задумался — Кристоф поставил его в тупик. Может ли маг залезть через амулет в голову того, с кем не имеет магической связи? А магическую связь могут установить между собой только маги? Роджеру казалось, что он знает о магии больше, чем кто-либо из ныне живущих, но вот простой вопрос поставил его в тупик. Дает ли магический амулет какие-то преимущества тому, кто магией не владеет? Связывается ли магия амулета с носителем напрямую или же она просто фиксирует изменения носителя? Это было бы интересно узнать.

Кристоф строил свою границу, то блокируя, то открываясь Роджеру, и чувствовал восторг от обучения. Совсем дряхлого еще полчаса назад старика Роджер вдруг превратил в юного школяра, который открывает для себя совершенно новый мир магии, а, точнее, мир принципов общения с помощью магии. Но еще удивительнее для Кристофа было даже не то, что волшебник мог, пользуясь своей магией, передать сообщения кому угодно, а то, что Роджер, кому магия, казалось, была недоступна, мог воспользоваться чужой. Все представления Кристофа о магии древних изменил человек, который ехал с ним рядом, — руку протяни и коснешься его.

«Слышишь меня?» — прозвучал в голове Кристофа голос Роджера.

«Слышу» — раздалось в пустоте одинокое слово.

«Ты быстро справился! Теперь мне не придется лишний раз открывать рот, чтобы тебя подколоть», — Роджер повернулся к Кристофу и усмехнулся.

«Твое объяснение действительно простое и понятное. В академии нас закапывали в тома настолько пространных объяснений, что мы не были уверены, понимают ли их сами преподаватели!»

Настроение у Кристофа было прекрасным. Он был открыт к знаниям как никогда раньше. Теперь ему еще сильнее хотелось узнать, кто такой Роджер, ну или хотя бы немного приоткрыть завесу его тайны, но он решил, что для этого еще наступит подходящее время. А сейчас нужно пользоваться предоставленной возможностью и обучаться.

Роджер вспоминал слова Балды о том, может ли он обучить кого-нибудь заколдовывать противоядие от багряницы. После этого вопроса он всерьез задумался. Матерый и старый, как вечность, маг, давным-давно преподававший в высшей школе магии, некогда возомнивший себя великим и непобедимым, некогда поплатившийся за свою гордыню лишением магии, уже и забыл, что такое кого-либо чему-либо обучать. Роджер слишком долго жил, дольше, чем полагалось жить волшебникам. Если бы он решил написать книгу о своей жизни, даже только о знаковых событиях, то не смог бы найти столько чернил и бумаги.

Никакие события в мире не могли бы вызвать в нем волнения так же, как никакой ураган не мог бы вызвать рябь на покрытом льдом озере. Но слова, простые слова всегда могли менять мир сильнее, чем любые ураганы. И вот Роджер решил, что его усилий, его порывов и бесполезной беготни по городу недостаточно. Все это лишь попытка отыскать суррогатную помощь, когда он может дать реальную: передать свои знания и открыться тем, кому доверяет. Если он обучит Кристофа пользоваться магией на более высоком уровне, обучит его противостоять таким примитивным вещам, как эта багряница, то ситуации, подобные той, в которую попал Джоф, больше никогда не будут им угрожать.

Да, везде есть риски, и у всего есть цена, но нельзя же вечно прятаться. Уже давно Роджер скрывал свою сущность не потому, что боялся, а потому, что не хотел, чтобы его боялись. Ему хотелось жизни обычного человека, хотелось общаться с людьми, не лебезящими перед несокрушимой силой, не склоняющими головы в трусливых поклонах, не выдающими свой страх за чувства привязанности и уважения.

Лишение магии — самое ужасное наказание, самое худшее, что может случится с практикующим магом. Так наивно думали сильнейшие волшебники древности. Если бы они только могли знать, как с этим наказанием справится Роджер, они бы быстро изменили свое мнение.