Больница людей и нелюдей. Книга 2

— Я увидела себя возле высокого темного леса, древнего такого, страшного, не знаю, как поточней объяснить, — даже теперь, бодрствуя, я с трудом удержалась, чтобы не поежиться при воспоминании о тех деревьях, как будто присутствовавших при зарождении этого мира. — На самой высокой сосне, или что тут у вас, с иглами и отростками по всему стволу, висел труп, сморщенный, маленький, будто ребенка убили. И голос в голове, ехидно так: «Будут еще пятеро, потом — ты». Ну и смех, как у пьяного демона. Я бы на расшалившиеся нервы списала, но мои учебники земные пропали…

Брать с собой невесту оборотень не хотел. Очень сильно не хотел. Пришлось: я вопросительно подняла брови и поинтересовалась, не думает ли он, что от работника единственной в городе больницы можно будет что-то утаить? Блохастик скривился, но отправился к себе, переодеться в деловой костюм, а затем честно подождал целых десять минут, за дверью, естественно, пока я натянула на себя привычные черные джинсы с темно- коричневой вязаной кофтой, обула любимые серые кеды и заглотила, почти не жуя, словно питон, три пирожка с мясом, запив их двумя чашками очень сладкого кофе.

В той же самой самоходной карете, каждый день катающей меня на работу и обратно, Конрад направился в местную полицию — городской сыск. Серое каменное здание, высотой в три этажа, с узкими окошками и зарешеченной дверью, встретило нежданных визитеров суматохой, криком и беготней.

— Стой, кто идет? — преградил нам дорогу здоровенный тролль размерами больше Аринора раза в полтора.

— Пропусти, Нил! Кон, ты вовремя! Потом, все потом. Поехали, — мелкий гномик, чуть повыше Астона, мне примерно по пупок, ураганом пролетел мимо и исчез где-то за домом. Оборотень, попытавшийся было заговорить с этой мелочью, лишь пожал плечами и направился следом. Со мной в качестве прицепа, естественно.

Длинная узкая карета, больше похожая на паровозик с несколькими прицепами, приветливо распахнула двери. Мы залезли внутрь — блохастик, затем — я. В полутьме с трудом удалось разглядеть в углу табурет, уселась там и в течение поездки молча наблюдала, как семь-десять существ мужского пола и разных рас что-то жарко обсуждают, машут руками, громко кричат и топают ногами.

Приехали относительно быстро: я успела всего лишь раз пять зевнуть, как «паровозик» остановился, двери раскрылись, и мужики быстренько вымелись наружу. Я вылезла последняя. О: какая знакомая местность… А вон ту сосну я знаю. Как и труп, висевший на ней.

— Вот именно это мне и приснилось, — ни к кому не обращаясь, негромко произнесла я. Народ резко обернулся в мою сторону. Гномик уставился на невесту оборотня, как на злобную сущность из столь любимой Суриной Бездны, и задал вполне логичный вопрос:

— А это еще кто?

Конрад, с трудом пряча усмешку, подошел ко мне:

— Инка, позволь представить тебе Шираса, главу местного сыска. Ширас, это Инка, моя невеста. Ей приснился этот труп.

Допрашивали меня часа четыре, не меньше, правда, с комфортом: в теплой светлой комнате, с кофе, печеньем и пирожками.

За это время я рассказала, наверное, раза три, со всеми мельчайшими подробностями, историю своей жизни и появления здесь как в первый, так и во второй раз, в красках описала приснившийся сон и в точности продиктовала названия книг, пропавших из ординаторской.

— Конрад, а кто это был? Труп то есть?

Мы ехали в карете домой. Оборотень решил, что ужастиков с его невесты на сегодня достаточно, вытащил меня из-за стола в сыске, и мы неспешно покатили по городу.

— Ученица одной из ведьм. Представляю, какой сейчас шум поднимется…

Ведьмы — это серьезно. Насколько я помню, с разгневанной ведьмой даже вампир лишний раз не захочет связываться.

— Инка, есть идеи, кому ты успела дорогу перейти?

Он это серьезно? Да кому угодно.

— Тебе поименно? Или порасово тоже сойдет? Конрад, прекрати так смотреть. Настолько серьезно меня могут ненавидеть только злопамятная ведьма, мутировавший водяной, ну и, наверное, оставшийся ни с чем брат Сурины. Насчет остальных… Может, и есть кто, но я не знаю об их существовании.

— Зачем кому-то понадобились твои книги?

— Найдете придурка — спросите у него сами, а я с удовольствием послушаю.

Дома я планировала немного полежать, может, чуток поспать, ну и поесть, конечно. Не судьба. Вернее, рок, фатум, мактуб, мой личный крест… В общем, Вилис. Девчонка караулила карету, и не успели мы подъехать, мелочь, одетая по-дорожному, в длинное темно-синее платье и коричневое пончо сверху, с небольшой черной дамской сумочкой в руках влезла внутрь, нахально вытеснила братца и громко продиктовала средству передвижения какой-то чересчур зубодробительный адрес. Удостоверившись, что четырехколесное сооружение послушно отправилось в указанном направлении, дитя, чуть ли не потирая руки: радостно повернулось к моему сиятельству.

— Инка, мы сначала прошвырнемся по магазинам, потом в гости заскочим, может быть…

Боги, что я вам сделала?

— Вилис, я, вообще-то, есть хочу.

Соврала, конечно, но понадеялась на совесть мелкой зануды. Мечтательница.