Большая грудь, широкий зад

Молодой человек с попугаями пробрался поближе к воротцам и огляделся. Многие приветствовали его, он высокомерно кивал в ответ, потом, вскинув руку, посмотрел на часы какой-то необычной модели.

— Слушай, Попугай, у тебя связей полно и язык подвешен, сходи за этой бабёнкой, пусть выходит! — обратился к нему кто-то из толпы, с виду партработник.

— Это она без меня не начинала компостировать, — осклабился Попугай.

— Ладно трепаться, выйдет вот — тогда поверим!

— Так вы стоите не разбери-пойми как! А ну быстро встали в очередь! Чего зря толкаться! На похороны торопитесь? В очередь, в очередь! — поругивался он полушутя-полусерьёзно. Напряжённость разрядилась, и очередь растянулась аж до самых скамей. — Пусть только кто попробует лезть вперёд и нарушать порядок! Я его маму… — понятно? — И он сделал неприличный жест. — Раньше или позже — сядут все. А кто не влезет, устроится на крыше. Там и воздух свежий, и вид оттуда шикарный. Я и сам не прочь там прокатиться. А теперь ждите, пошёл барышню уговаривать.

И ведь уговорил. Злость ещё не сошла с её лица, а Попугай Хань шёл рядом, улещивая на ушко:

— Эх, уважаемая, ну как вы можете ставить себя на одну доску с этой публикой! Это же отбросы общества, коварные и хитрые, ловкачи и бабьё сварливое, кривые арбузы, косые финики и гнилые груши, кошки дохлые, псы паршивые, тухлая паста креветочная. Собственное достоинство теряете, воюя с ними. А что ещё более важно: если дуться от злости, то можно болезнь какую заработать. И супруг ваш, почтенная, ведь просто умрёт тогда от переживаний…

— Помолчал бы ты уже, Попугай несчастный! — стукнула она его компостером по плечу. — Вот уж никому не всучишь тебя как немого!

Попугай хитро усмехнулся:

— У меня, почтенная, припасена для вас пара экзотических птиц — принесу, как скажете.

— Ну и здоров же ты болтать, паршивец! — покачала головой контролёрша. — Просто чайник с отвалившимся дном, — как говорится, только рот и остался! «Экзотические птицы, экзотические птицы…» Уже целый год обещаешь, а я ни единого пёрышка ещё не видела!

— Ну, на этот раз без обмана, — уверял Попугай. — Покажу настоящих.

— Будь ты на самом деле таким почтительным, то не стал бы зубы заговаривать, а взял бы да и подарил эту пару попугайчиков!

— Этих не могу, уважаемая, — вздохнул Попугай. — Племенные, только что прислали из Австралии. Но если вам нравятся, так это пара пустяков. Если в будущем году я, Попугай Хань, не подарю вам пару белых попугаев, можете не считать меня приёмным сыном!

Калитка воротец открылась, и все повалили вперёд. Попугай поднял стоявшую рядом с контролёршей клетку:

— Вот видите, уважаемая? Ну как тут не говорить о низкой сознательности китайцев! Только и знают, мать их, что толкаться. Но ведь чем больше давка, тем медленнее идёт дело, верно?

— В этом вашем, ети его, Гаоми народ что бандиты с большой дороги — просто дикие какие-то, — высказала своё мнение контролёрша.

— Ну, уважаемая, не надо уж всех под одну гребёнку. Не стоит, как говорится, вытаскивать всю рыбу одной сетью, — возразил Попугай. — Добрых людей у нас тоже хватает, например… — Он осёкся на полуслове, увидев Цзиньтуна, который робко приближался в самом конце очереди. — Если я не ошибаюсь, вы мой младший дядюшка.

— Я тоже… узнал тебя… — робко проговорил Цзиньтун.

— Ну наконец вы вернулись, дядюшка! — Попугай схватил его за руку и стал с жаром трясти. — А то бабуля по вам все глаза выплакала.

Народу уже набилось полный автобус. Некоторые чуть не из окон свешивались. Попугай прошёл к лестничке позади автобуса и забрался на крышу. Стащив с багажной полки верёвочную сетку, он установил клетку с попугаями, потом принял рюкзак Цзиньтуна. Тот с опаской залез сам. Попугай накрыл его сеткой и предложил держаться за ограждение.

— Хотя на самом-то деле, дядюшка, можно и не держаться. Эта колымага тащится медленнее, чем старая свиноматка.

Вразвалочку подошёл водитель с окурком в зубах и большой кружкой в руке.

— Эй, Попугай! — крикнул он, глядя на крышу. — Ты и вправду человек-птица! Только смотри: свалишься и убьёшься, я не виноват! — Попугай бросил ему пачку сигарет. Водитель поймал, глянул, что за марка, и сунул в карман. — Даже правителю небесному не совладать с таким, как ты!

— Давай езжай, папаша! — ухмыльнулся Попугай. — И будь добр, поменьше ломайся по дороге!

Водитель хлопнул дверцей и высунулся в окно:

— Этот агрегат долбаный того и гляди рассыплется. А ежели кто другой за руль сядет, так и с вокзала не выедет.

В это время заиграла музыка, которую заводили при отправлении автобуса. Заезженная магнитофонная плёнка шуршала и потрескивала, словно дюжина ножей скребла по бамбуку. На платформе, вытянувшись, стояла контролёрша и ненавидящим взглядом провожала старый, облезлый, тарахтящий автобус.

— В следующий раз, почтенная, непременно привезу вам пару птичек! — махнул ей Попугай. Она и ухом не повела, а он вполголоса добавил: — Пару экзотических птиц подарить, а? А пару причиндалов собачьих не надо?