Большая игра

— Я как раз об этом и хотел с вами поговорить, Максим, о моем увольнении. Вы, конечно, уже долго руководите нашим холдингом, но основал его ваш отец. Я по мере сил помогал ему в этом деле. И теперь, когда все так повернулось, — Сокольский немного замешкался, — в общем, я думаю, что не вправе бросать сейчас телекомпанию. Я не переоцениваю свою роль и не говорю, что все на мне держится, но уйти сейчас было бы неправильно. Это дело, которое мы начинали с вашим отцом и которое я должен продолжить во что бы то ни стало. Что касается нашего, скажем так, конфликта…

Максим быстро поднялся из-за стола, подошел к Сокольскому и крепко обнял его.

— Спасибо. Спасибо вам. Вы человек, Юрий Борисович. Настоящий! А что касается нашего, так сказать, конфликта, давайте забудем о нем и о теме его забудем. Мы не будем участвовать в этой кампании. Я думаю, эти выборы пройдут и без нашего участия…

И вот Подгорный вновь был в своем кабинете. Леночка встретила его радостной улыбкой и тут же бросилась заваривать кофе. Максим устроился в удобном кресле, оглядел стол, заваленный бумагами. Несмотря на хаос, оставленный им на столе, на свободных от документов местах пыли не было. «Интересно, как Лена здесь все ухитряется протереть в этом бардаке?» — промелькнула мысль. Макс запустил компьютер.

Услышав о долгожданном появлении шефа, в кабинет без вызова потянулись старожилы медиахолдинга. Подгорный всех радостно приветствовал, приглашал садиться, но кресел и стульев было гораздо меньше, чем собравшихся людей. Кресло Сокольского занимать никто не смел, и, появившись в то время, когда в кабинете уже было тесно от собравшихся в нем сотрудников, он с трудом пробрался к нему. Анастасия прибежала в числе первых, но в кабинете все равно уже были люди, поэтому она только поздоровалась с Максом и теперь стояла в дальнем от него углу, внимательно разглядывая Подгорного. За прошедшие два месяца, несмотря на все пережитое, Максим почти не изменился. Если первое время после произошедшего с Мариной, а затем и гибели отца он мало ел, мало спал, но зато много пил, ухитряясь при этом проводить не один час в больнице, где лежала Марина, то за последние пару недель Подгорный наконец сумел взять себя в руки. Он по-прежнему не ложился спать, не влив в себя изрядную дозу алкоголя, но это были уже гораздо меньшие порции, чем в предыдущие несколько недель. Он, как и прежде, ежедневно проводил по нескольку часов в больнице у постели так и не вышедшей из комы жены, читая ей книги или просто держа ее за руку. Дети, которые долгое время жили у родителей Марины, наконец вернулись в дом. Максим не раз просил мать переехать к нему, но она всякий раз отказывалась. Поразмыслив, Максим уговорил переехать к нему хотя бы на время тестя с тещей. Огромный дом вновь наполнился жизнью, человеческими голосами и даже смехом, а в необъятном холодильнике наконец появились продукты. Теща изо всех сил старалась накормить Макса, пытаясь хотя бы домашней едой компенсировать ему все утраты последнего времени. И надо признать, ей это частично удавалось.

— Рад вас всех видеть! — Максим встал, обращаясь к своим сотрудникам. В ответ загудело нечто неопределенное, но явно доброжелательное. — Надеюсь, это у нас со всеми взаимно. Мне присылали сводки по рейтингам, — Макс виновато улыбнулся, — я их просмотрел только вчера. Но они меня очень порадовали, я даже хотел вовсе не приезжать сюда, так у вас тут все славненько.

Кто-то хихикнул в толпе, но Макс не сумел разглядеть, кто именно.

— Но потом я почувствовал некоторое чувство зависти. Вы тут все популярнее день ото дня, а я вроде как и не при делах. Так что с сегодняшнего дня я вновь начну мешать вам работать, настраивайтесь терпеть меня снова. Но обещаю сильно нервы никому не трепать, так как вы молодцы. А сейчас, друзья мои, я вас попрошу вернуться к своим делам и спасибо вам всем большое, что зашли со мной поздороваться… Сергей, Юрий Борисович, Анастасия, задержитесь.

Когда работники редакций начали покидать кабинет и стало свободнее, к столу наконец смогла протиснуться Лена, крепко держа поднос с кофе и эклерами. Освободив поднос, она убежала за чашками для остальных.