Большая игра, 1856–1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

Одним из таких эмиссаров, чья деятельность на севере Персии и в Закаспийской области на протяжении 1879–1882 гг. находилась в центре внимания информаторов русской разведки, являлся Эдмунд О'Донован, специальный корреспондент газеты Дейли Ньюс. По мнению П. Хопкирка, официальный предлог для его поездки в этот регион заключался в том, чтобы сопровождать отряды Скобелева в их походе на Геок-Тепе, но генерал отклонил обращение к нему английского журналиста, который считался русофобом

[698]. Когда О'Донован все же достиг Мерва, невзирая на запреты персидских властей, он выступил перед туркменскими старейшинами о срочной необходимости объединения племен при поддержке Британии для отпора русскому наступлению. При этом он провел топографическую съемку крепости и ее окрестностей, а также рекогносцировку дороги, ведущей в пограничный персидский город Мешхед. Будучи все же свидетелем штурма царскими войсками Геок-Тепе 23–24 января 1881 г., О'Донован вскоре отбыл, минуя Персию, в Константинополь, объявив себя «посланником свободных туркмен в европейских государствах». Следует, впрочем, отметить, что почти все донесения журналиста-разведчика, включая планы и чертежи Мерва, перехватывались и копировались русской агентурой в Мешхеде[699]

.

Другая заслуживающая внимание секретная миссия была осуществлена полковником Пятого Пенджабского пехотного полка Чарльзом Стюартом, который внес значительный вклад в топографическое описание северных районов Персии и Закаспийской области. Переодетый в костюм армянского торговца лошадьми, он кропотливо работал над созданием сети местных агентов-информаторов, способных отслеживать и передавать англичанам сведения о передвижениях русских войск в пограничном пространстве. Любопытно, что Стюарт виделся с О'Донованом несколько раз, но предпочел не открывать последнему характера своей миссии[700].

И.А. Зиновьев, занявший в 1883 г. пост директора Азиатского департамента МИД, докладывал Гирсу о двойственности английской стратегии: «С одной стороны, они (британцы. — Е.С.) стараются запугать мервских туркмен слухами об афганском эмире, который собирается предпринять военную экспедицию против Мерва, чтобы отомстить кочевникам за их набеги в провинцию Герат прошлой осенью. Но с другой стороны, они стремятся внушить обитателям Мерва необходимость прийти к соглашению с эмиром, чтобы отвергнуть российские требования и иметь право обратиться к англичанам за моральной и материальной помощью»[701]

.

Взятие Скобелевым Геок-Тепе и последовавшая страшная резня более чем 6,5 тыс. его защитников, а также 8 тыс. женщин, стариков и детей вызвали ужас среди туркмен и шокировали европейскую общественность. Хотя историки расходятся в своих комментариях этой победы, рассказы очевидцев опровергают благостные описания гуманного отношения казаков к поверженному противнику и его семьям[702]. Истина состоит в том, что Скобелев отдал Геок-Тепе на разграбление офицерам и солдатам в течение трех дней, будучи твердо уверен, что «в Азии продолжительность мира находится в прямой пропорции с уничтожением противника. Чем сильнее вы бьете их, тем дольше они будут сохранять спокойствие впоследствии»[703]. Примечательно, что за операцию по взятию крепости Александр II наградил командующего войсками орденом Св. Георгия и повысил его в чине до генерала от инфантерии.

Последовательное продвижение русских войск от одного укрепленного пункта туркмен к другому, включая Ашхабад, существенно ослабило их сопротивление. Хотя, как отмечалось ранее, царские дипломаты успокаивали Форин офис заявлениями о том, что у России отсутствуют планы занятия Мерва, члены лондонского Кабинета прекрасно понимали неизбежность падения последнего независимого оазиса в скором будущем, принимая во внимание указ нового императора Александра III об аннексии земель текинцев, обнародованный 24 марта 1881 г.[704]