Большая игра. Британия и США против России

Авиация тоже в таком положении находится. Развивается, господа, дело внутри России, и нужно только стремиться и желать, чтобы оно пошло быстрее. Так вот что дала дружная, общая, совместная работа.

Позвольте, господа, надеяться и просить вас помочь и в будущем в этой совместной работе на снабжение нашей доблестной армии (голоса справа: “Браво!”).

Господа! Враг сломлен и надломлен. Он не оправится. Я еще раз повторю: каждый день приближает нас к победе, и каждый день приближает его, напротив, к поражению»[191].

В очередной, 1917 год русская армия вступала на подъеме, а если кто-то считает речь Шуваева пропагандистской, своего рода попыткой выдать желаемое за действительное, то пусть обратится к немецким свидетельствам. Как они оценивали состояние русской армии в то время? Легендарный полководец Первой мировой, начальник германского Генерального штаба Пауль фон Гинденбург пишет в своих мемуарах:

«Что касается кампании 1917 года, то мы находились в раздумьях относительно того, с какой стороны придет главная угроза: с Запада или Востока. С точки зрения численного превосходства представлялось, что бо́льшая угроза находится на Восточном фронте. Мы должны были ожидать, что зимой 1916–1917 гг., как и в прошлые годы, Россия успешно компенсирует потери и восстановит свои наступательные возможности. Никаких сведений, которые бы свидетельствовали о серьезных признаках разложения русской армии, к нам не поступало. К тому же опыт научил меня относиться к таким донесениям очень осторожно, вне зависимости от того, из какого источника и когда они исходят.

Столкнувшись с превосходством России, мы не могли безбоязненно смотреть на состояние австро-венгерской армии. Донесения, которые мы получали, не давали веских оснований считать, что благоприятный исход кампании в Румынии и относительно благоприятное положение на итальянском фронте (поскольку там ситуация оставалась напряженной) оказали долговременное ободряющее влияние на моральное состояние австро-венгерских войск.

Мы должны были учитывать, что атаки русских могут еще раз привести австрийские позиции к коллапсу. В любом случае невозможно было оставить австрийский фронт без прямой помощи Германии. Напротив, мы должны были быть готовы посылать и в дальнейшем подкрепления нашему союзнику, если сложится критическое положение»[192].

Приведу еще одно свидетельство, на этот раз британского генерала Нокса, в годы войны находившегося при русской армии:

«Управление войсками улучшалось с каждым днем. Армия была сильна духом… Нет сомнений, что если бы тыл сплотился… русская армия снискала бы себе новые лавры в кампании 1917 года и, по всей вероятности, развила бы давление, которое сделало бы возможной победу союзников к концу этого года»[193].