Большая игра профессора Дамблдора

Ибо, скажем откровенно, Хагрид тоже жертвует гиппогрифом. С Директором он не спорит и сам спасти зверушку не особенно пытается («Хотел я было выпустить Клювокрыла… шугал его, шугал, кыш, мол, отсюда… да как ты объяснишь гиппогрифу, что ему надо скрыться? А ещё… боюсь я теперь… нарушать закон-то, — он поднял на ребят несчастные глаза, слёзы вновь струились по лицу, — не хочу больше в Азкабан»). Видимо, в ходе шугания, представив себе собственное далеко не светлое будущее, Хагрид и дает слабину. Гарри он жалуется, что не хочет за спасение Клювика в тюрьму, но это, конечно, дымовая завеса, Азкабан просто к теме педагогического разговора пришелся. Вообще Хагрид не из трусливых, ради Клювокрыла месяц в Азкабане, может, и вытерпел бы. Но в случае исчезновения Клювокрыла до окончания судебного процесса Хагриду грозит не столько Азкабан, сколько потеря преподавания в Хогвартсе. Возможно, даже и самого Хогвартса. Ибо это повод что надо. Тут и Дамблдор не прикроет. Так что наш добрый великан плачет, но молчит. А ведь если бы птичка была ему так уж дорога, мог бы хлопнуть дверью и податься в совместные бега. Однако Хогвартс ему, строго говоря, дороже.

Ну, может быть, еще и Дамблдор отдельно попросил резких телодвижений не устраивать, потому что Хагрид ему необходим как в школе, так и в БИ.

Что ж делать, не только нас, но и героев Роулинг жизнь регулярно пробует на подобный излом: попадание в ситуацию, из которой нет этически безупречного выхода. Хагрид, конечно, принял решение, но у авторов нет полной уверенности в том, что после казни гиппогрифа он смог бы простить себя и жить как раньше. Большое счастье, что Директор (о да, именно он, злостный старый манипулятор…) усмотрел-таки возможность скорректировать Игру, и Клювокрыл из пешки превратился в жизненно необходимое транспортное средство.

Сделаем, пожалуй, вполне себе философский вывод: учить нас, неразумных, наверху не прекращают никогда, вне зависимости от опыта и возраста. Вот, пожалуйста, даже Дамблдор получил свой важный урок. Не следует жертвовать пешками. Они, помимо понятных соображений гуманности, и в Игре могут ой как пригодиться.

Так что после УА Директор, на наш взгляд, и вправду оберегает все фигуры, а не только крупные. А впрочем, разговор об этом явно преждевременен.

Немного об организационных моментах

Следует сразу оговорить, что день прогулки Гарри / казни / Грандиозного Финала выбирается отнюдь не с бухты-барахты, а тщательно и продуманно — благо Дамблдор пока вполне способен влиять на решения Фаджа.

С казнью тянут — и, скорее всего, тянет именно Дамблдор (а кто еще?) — с середины февраля до шестого июня. Три с половиной месяца. Срок немалый. Наконец Хагрид присылает весточку, что все решено.

«— Апелляция по делу Клювокрыла назначена на шестое.

— Это день, когда заканчиваются экзамены, — Гермиона не отрывалась от поисков учебника арифмантики.

— Они приедут и будут разбирать дело здесь, — продолжал читать записку Гарри. — Кто-то из министерства и… и палач».

Нам (и Гарри) не просто дают понять, что все решено заранее (ясен барабан, решено, политики везде такие, куда до них простым манипуляторам, да и что такое гиппогриф по сравнению с мировой революцией?..) — нет, Роулинг специально обращает наше (уже без Гарри) внимание на то, что шестое июня есть «последний день экзаменов

».

На сей раз знания проверяют всерьез. С преподавателями в школе все путем, экзамены не только не отменят, но особенно о них позаботятся. Даже больше, чем в ФК. Вероятно, Дамблдор с Фаджем разговор составляет именно в этом духе: неплохо бы дать детям успешно завершить год, и только потом Директор позволит, так и быть, нанести неокрепшей детской психике большую травму убийством птички.

И хотя степень влияния Дамблдора на Фаджа тоже имеет какие-то границы, в данном случае Директор своего добивается. В принципе, оно и не удивительно. Какая Фаджу разница, в какой именно день отрубят голову гиппогрифу? Почему бы не доставить удовольствие Дамблдору и не согласиться с предложенной им датой?

С другой стороны, как понятно и ежу, даты экзаменов в школе назначаются при конкретном участии Директора. Великому человеку совсем не трудно сделать так, чтобы последний экзамен пришелся на шестое июня.

А также, собственно, ничего не стоит перенести последний экзамен на какой-нибудь другой день.