Большая история. С чего все начиналось и что будет дальше

Когда деревни и системы деревень стали крупнее, традиционных законов кровного родства оказалось недостаточно[175]

. Первые земледельческие деревни расширились, образовывая новые связи с соседями, иногда превращаясь в небольшие города, и традиционные родственные и семейные законы пришлось изменить или дополнить новыми правилами, касающимися собственности, прав, ранга и власти. Традиционные социальные блоки по 100–200 человек нужно было соединять в более крупные системы, где неизбежна была иерархия. По мере распространения земледелия мы везде начинаем видеть новые, более иерархичные структуры, которые накладываются на деревенские общины, организованные по традиционным законам кровного родства.

Чтобы отследить отношения и ранги в деревне из тысячи человек, опираясь на традиционные законы кровного родства, нужно распространить эти законы в прошлое. Это могло быть устроено, например, так: если ваши родители, деды и прадеды произошли от старших детей в каждом поколении, вы как старший ребенок и вся ваша семья можете претендовать на превосходство. Такие механизмы позволили выстраивать по старшинству целые семьи и династии. Здесь мы видим зарождение классов и каст. Но талант тоже имел значение. Поскольку люди в крупных деревнях жили тесно, нарастали споры о правах на землю или наследство, о нападениях или ущербе, нанесенном имуществу, подобно тому как нарастали столкновения протонов в сжимающихся комках материи, из которых образовались первые звезды. Но разрешить спор в большой деревне – совсем не то же самое, что уладить семейную ссору. Примирители и судьи должны были обладать деликатностью, тактом, умом и опытом. А иногда им было необходимо диктовать свою волю силой.

Современные исследования мелких деревенских обществ показывают, как подобные ситуации приводят к появлению простых форм лидерства, когда человек, известный своим великодушием или силой, особенно сведущий в традициях и законе, благочестивый или искусный в бою, получает определенную власть над другими жителями деревни. Если ему хорошо даются социальное взаимодействие и политика, он может стать «большим человеком», лидером, известным своим великодушием, умением возглавить людей и организаторскими способностями. Ранги, основанные на происхождении или способностях, стали фундаментом классового и кастового деления. Прототип имперской власти закладывался уже во время пиров и битв древних деревень.

С ростом количества людей и интенсивности обмена также увеличивались мощь и синергия механизма коллективного обучения. Многие нововведения способствовали тому, что земледелие в разных областях постепенно совершенствовалось, а некоторые из них вели к кардинальным переменам. Особенно большую роль сыграли приручение крупных животных и масштабная ирригация.

Вероятно, животные были одомашнены тогда же, когда и первые растения. Возможно, с собаками это произошло еще в общинах охотников-собирателей, где они помогали в охоте, сторожили или даже грели людей зимой. Но вначале приручать животных было неэффективно. Их держали в загонах и с порядочными затратами кормили, а затем забивали, чтобы получить мясо, шкуры, кости и сухожилия. В период от 7000 до 6000 лет назад, в первую очередь в местах, где обширные пастбища позволяли содержать крупные стада домашнего скота, земледельцы и пастухи придумали, как использовать животных, прежде чем их забить. Они стали доить коров, кобыл, коз и овец; овец и коз стригли; на лошадях ездили или запрягали их в колесницы. Археолог Эндрю Шерратт назвал эти новые технологии «революцией вторичных продуктов», потому что люди научились пользоваться как первичными продуктами одомашненных животных (теми ресурсами, которые можно получить, забив их), так и вторичными (энергией и ресурсами, которые они могли дать, оставаясь живыми). Вплоть до современной эпохи эти мощные технологии были полностью сосредоточены в Афроевразийской мировой зоне, потому что в мегафауне Америки было истреблено слишком много видов, и кандидатов на одомашнивание осталось лишь несколько. При этом в некоторых областях Афроевразии, например в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, вторичные продукты оказались настолько выгодны, что целые общины полностью перешли на использование домашнего скота: они стали следовать за ним с пастбища на пастбище, жить в палатках и в итоге вернулись к кочевому образу жизни. Мы называем таких людей кочевыми скотоводами. Благодаря своей мобильности они прекрасно связывали отдельные территории и в конце концов стали переносить по так называемым Шелковым путям через всю Афроевразию идеи, технологии, товары и даже болезни.