Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник)

– Точно, не сказали, – вполне удовлетворенный молчанием Саляма, кивнул сам себе Ромка. – Мурка, наверное, настояла.

Вадька насупился. Вот так: делаешь человеку доброе дело, а слава все равно достается другим! Конечно, умолчать о Ромкиных художествах подлинный шеф «Белого гуся» решился только ради Мурки и еще потому, что ему Мадама активно не нравилась – но ведь решился на это, сам благородно предложил такой вариант! А Ромка, выходит, даже в уме не держал, что это благодаря Вадьке «Белый гусь» прикрывает его перед мамашей? Обидно!

– А теперь у них из-за меня будут неприятности? – все так же пристально разглядывая Саляма, спросил Ромка.

Салям продолжал упорно молчать. Будут не будут – ему-то откуда знать?

– Ладно, – выдохнул Ромка, и на его лице появилось выражение суровой решимости. – Они, значит, благородные, а я, выходит, подонок!.. Нет уж! Мама, заплати! – сам изумленный своей отчаянной храбростью, скомандовал матери Ромка и торопливо, чтобы не передумать, выпалил: – Все детективы тебе нашли: и похитителя, и деньги. Твои десять тысяч у меня! Я сам придумал свое похищение, сам вам позвонил и сам забрал баксы с кладбища.

– Ромуальд, – с тембром захлебнувшейся водосточной трубы простонала Мадама. – Скажи, что это неправда!

– Это правда, мама, – гордо бросил Ромка, явно почувствовавший себя солдатом Джоном Рэмбо на допросе.

– Как ты посмел?! – как ошпаренная кошка завизжала его мамаша и коротко замахнулась. Пухлая ладонь Бобчика вовремя поймала карающую длань супруги.

– Зачем ты обокрал нас, Рома? – тихо и печально спросил толстячок.

При слове «обокрал» Ромка дернулся, словно действительно получил пощечину.

– А что мне оставалось делать? – глухо ответил он. – Мне нужно было попасть на эти сборы! Я ведь действительно могу стать чемпионом!

– Погоди, погоди! Какие сборы? Какое чемпионство? – удивился Бобчик, не замечая, как жена старается вырвать свою ладонь из его руки.

– Тебя это не касается, Бобчик! Отпусти меня немедленно, мне больно!

Толстячок выпустил ее руку и перевел на жену тяжелый взгляд. Компаньоны с изумлением взирали на него: куда-то исчезла вся его «тюфяковатость», он словно наливался силой.

– Дорогая, я тебя много раз просил называть меня при людях по имени. Бобчиком я могу быть дома, а здесь я – Борис. Теперь позволь мне поговорить с сыном! Так что за чемпионство, Рома?

– Не делай вид, что ты не знаешь! – злобно окрысился Ромка. – Я же говорил маме: я в этом году могу выиграть чемпионский титул, но для этого нужна специальная подготовка, а она стоит денег!

– Десять тысяч?

Ромка слегка смутился:

– Нет, конечно. Но сейчас же только чемпионат страны. Если я выигрываю, можно будет ехать на Европу. Я не выдумываю, меня самые крутые бойцы смотрели, все говорят, что у меня есть шанс!

Близнецы синхронно кивнули.

– Правду говорит, у него талант. Он уже два раза стал чемпионом области, – сказала Мурка.

Тем временем Борис-Бобчик переключился на жену:

– Дорогая, могу я узнать, почему я впервые слышу об успехах нашего сына?

– Зачем это тебе? – пожала плечами Мадама. – Ты зарабатываешь деньги, а я воспитываю ребенка.

– Так почему же ты не оплатила его тренировки?

Мадама воззрилась на мужа, как на сумасшедшего:

– Но ведь ты сам сказал, что в этом году прибыль стала меньше и надо сократить траты! Что важнее: его детские глупости или мой Париж? Не сидеть же мне дома! Между прочим, Ариадна Григорьевна обещала составить мне компанию. Это такая честь! Конечно, мне придется оплатить и ее расходы!

Борис-Бобчик опустил глаза и шумно задышал.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовала Мадама.

– Считаю. Мне надо срочно успокоиться.

– Вот-вот, остынь, – согласилась Мадама и, вытащив из сумочки зеркальце, принялась подкрашивать губы.

Толстяк тут же прекратил сопеть.

– Молодой человек, я вполне доволен вашей работой, – сказал он Саляму. – Аванс можете оставить себе, и вот вам чек на остальную сумму.

За стеной юные сыщики взвыли от восторга.

– Ах, Бобчик, ты такой непрактичный… – попыталась вмешаться Мадама, но муж коротко оборвал ее:

– Рома, деньги вернешь. – Он повернулся к сыну.

– Но, папа, я уже заплатил за сборы…

– Заплатил – хорошо, пусть так и будет. И в будущем, пожалуйста, обращайся со своими нуждами непосредственно ко мне. – Толстяк помолчал, а потом смущенным тоном продолжил: – Кажется, мне нужно попросить у тебя прощения. Я переложил все заботы о тебе на мамины плечи. Ты же знаешь, я много работаю, в конце концов, деньги с неба не падают, но, похоже, я совсем запустил тебя, сынок. Знаешь, когда мои друзья хвастались своими детьми, я думал, что мне не повезло, мой ребенок – бездарь. А оказывается, это твой отец – слепой дурак!

– Пап…

– Но не думай, пожалуйста, что я одобряю твой поступок. – Голос толстячка стал строже: – И вообще, нам надо поговорить. И о спорте, и о твоей манере обманывать родителей. Думаю, в воскресенье мы с тобой съездим куда-нибудь за город, если, конечно, у тебя не будет тренировки, чемпион!

– Нет, – улыбнулся Ромка.