Большая книга ужасов — 10

Интересно, откуда она знает? Неужели сама специально ходила в поликлинику «за гриппом», чтобы контрольную не писать? То-то моя сестрица имеет способность так удачно заболевать к концу полугодия, когда контрольные почти каждый день!

– Значит, еще можно подождать. Я просто ни в одном глазу, – поделился Серега.

– А я простуду точно подцепил! Не боись, что-нибудь его да свалит!

Спать я лег раньше обычного – мерзкая болячка ОРЗ. И провалился в сон, едва успев прилечь.

А утром едва разлепил глаза: что, надо вставать? Надо идти сражаться с мумией? Пусть лучше этот доктор-мумия напишет мне справку об освобождении от уроков...

В комнату ворвалась Танюха.

– Как ты? – Она потрогала мне лоб. – Вижу, что постарался. Слушай, поторапливайся. Имей совесть, мама там совсем одна! Ну, еще эти твои сопалатники...

Это да. Но легко сказать: «Вставай!» Я, как мог, по частям собрал себя с кровати и даже влез в джинсы. Можно я еще полежу, а? В комнату опять ввалилась Танюха и кинула в меня рубашкой:

– Одевайся, сейчас Серый придет. Егоркины родители уходят через полчаса. Я наврала им, что у меня первые две «физ-ры», от которых я освобождена. Они обещали вернуться так, чтобы отпустить меня к третьему уроку. Нам нужно успеть.

– Угу.

Пуговиц на рубашке было до безобразия много. Они выскальзывали из пальцев, не хотели попадать в петлю, а то норовили застегнуться неправильно...

– Резвее, копуша! – поторапливала Танюха. – Прикажешь тебя одеть, как десять лет назад?

– Иди ты...

В дверь позвонили: Серый. Я не стал выходить: Танюха сама откроет. Серега ввалился в мою комнату на полусогнутых, и я понял: грипп он таки добыл.

– Как ты?

Серега оценивающе глянул на меня и ответил:

– Ну, примерно так же, как и ты. Только заразный.

В дверь позвонили опять, на этот раз Егоркины родители принесли Танюхе свое свинозное сокровище, уверяя:

– Мы скоро вернемся!

Нет уж, вы, пожалуй, не торопитесь...

Еще минут пятнадцать мы пялились в окно: как они выходят из подъезда, садятся в подъезжающую маршрутку, уезжают по своим делам...

– Пора! – подорвалась Танюха, схватила Егора в охапку и махнула нам: – Бежим!

Мы действительно побежали, потому что времени было в обрез. Егорка болтался у Танюхи на руках и комментировал:

– А мама нен шает мне егать! (Перевожу: А мама мне не разрешает бегать).

Танюха быстро его успокоила:

– Парень, бегу я. А ты – у меня на руках, значит, все в порядке.

– Адно (Ладно), – согласился Егорка.

Глава XIV

Ответный визит

Дверь нам открыл Федор:

– Вы? Что-то разболелись!

– У нас был школьный чемпионат по боксу, – нашлась Танюха, – вот и пришлось оставить там пару зубов.

В доказательство она открыла рот Егорке.

– Да! – радостно подтвердил парень. У него, полуторагодовалого, зубов было и впрямь немного.

– Молодежь... – засмеялся Федор. – Проходите!

Мы прошли. Стукнулись в кабинет доктора Дупло, и он пригласил, как ни в чем не бывало:

– Здравствуйте!

Но тут же неловко попятился и плюхнулся на стул. Сразу видно было: поплохело старику.

– Вижу-вижу. У ребенка свинка. Так это теперь называется?

– Винка, – радостно подхватил Егорка. – А у ас рой, а? (Свинка. А у вас геморрой, да?)

Я догадывался, где парень нахватался таких слов, и наступил Танюхе на ногу. Если ей что-то не по душе, она вечно кривится и кричит: «Вот геморрой!» Наверное, такое же выражение лица было сейчас у доктора, вот Егорка и растолковал его, как смог.

Мумия подозрительно глянул на парня и крепче схватился за стул:

– А вы двое подхватили какую-то чуму заморскую. Беда мне с вами!

И тут меня подкосило. Я мазнул рукой, пытаясь удержаться за стенку или за Танюху, что ближе окажется, но это только усложнило траекторию полета. Крутанувшись в воздухе, я шмякнулся на пол, зацепив головой стул. То же самое почти одновременно со мной проделал Серега.

– Вы али? (Вы устали?) – поинтересовался Егорка и тоже, кажется, лег на пол. Я точно не разглядел – в глазах заметно темнело.

Дышать-то дышалось, но с трудом. На коже сами собой стали появляться гноящиеся красно-коричневые язвы, саднящие, как будто в один квадратный миллиметр кожи меня куснула целая орава комаров. Ребра сдавило. В глазах потемнело окончательно, и по темному фону поплыли разноцветные пятна. Далеко и глухо, как через подушку, я слышал Танюхин визг:

– Парни, вы что? Ну-ка встали быстро! Подъем, парни!

– Не шай, ни али (Не мешай, они устали), – комментировал Егорка.

Иногда сестра лупила меня по щекам, я слышал ее удары, как удары гонга: тяжелые, низкие. Шевельнуться было не то что больно, а нельзя: я не чувствовал даже собственного лица, по которому лупила Танюха, а про руки-ноги вообще забыл. Боль от язв уже прошла, я не чувствовал даже пола спиной, лежал как будто в воздухе. И видел темноту с пятнами. И слышал, как совсем рядом глухо-глухо вздыхает наш доктор-мумия:

– Уже и ослы мерещатся... Плохо мне, Федор, совсем плохо. Я отправляюсь на остров Бартоломея!

– Что вы, доктор! Вы уверены?

– Да, пора. Кто лечит безнадежно больных, тот идет против богов. А я сам безнадежно болен.

– Как скажете, – вздохнул хирург.