Большая книга ужасов — 2

«Помрет она, – проворчала Томка, удобней усаживаясь на жестких камнях. – Это я сейчас помру от того, что они тут навертели. Могли бы сразу предупредить».

«…А Чумочка моя раз от раза все злее и злее. Глаза блестят, того и гляди бросится и начнет душить. Требует, чтобы мы уезжали. Кто же она такая? Кажется, пора сходить в долину и спросить там, раз уж моя ночная „подружка“ молчит».

«8 августа. Все-таки она меня вытащила. Я думала, чего это мне не засыпается, а это, оказывается, моя Чумочка в гости пришла. Дерганая какая-то. Говорит, что мы суем свои носы, куда не следует. Местным это не нравится. Я говорю, где местные, а где мы? Как они могут нас видеть? И главное, как мы можем им мешать? Неожиданно из-за горизонта начала выплывать луна. Такой огромной я в жизни не видела. Чумочка тут же занервничала и смоталась. Все они тут стукнутые. Баксик долго упирался, все твердил, что тренировки пропускать нельзя. Сон тоже. Ну и занудина этот Мишка!..»

«Ага! Значит, все-таки Богдасаров. Так-так. И он здесь замешан? Ну, попадется он мне теперь, просто так не уйдет».

«…Ну и занудина этот Мишка! Все у него по правилам. Хоть бы раз улицу на красный свет перешел. Так. Ради разнообразия. Отправилась одна. Смотрю, бежит. Говорит, не может меня одну оставить, а у самого глаза горят – интересно. Мог бы и не прикрываться общими словами о моей безопасности. Договорились смотаться с середины тихого часа, дождавшись, когда все уснут.

Сходили. Что-то в этом доме нечисто. Внутри никого. Комнаты все одинаковые. И постоянно кажется, что за тобой кто-то следит. Пошумели, поаукали, никто не отозвался. Решили, что призраки днем не видны. Я заглянула в ящик стола, нашла какие-то листочки, сунула в карман. Поднялись обратно на перевал, и у меня случился солнечный удар. Прямо около берега я увидела дельфинов, большую стаю, штук десять. Может, больше. И в бухте дома такие же, как наши, но не наши. Крикнула Баксика, он сказал, что мне голову лечить надо, ничего внизу нет, никаких дельфинов. Только наши идут на полдник. Даже если мы побежим, все равно не успеем. А на голодный желудок он плавает плохо.

Мишка и правда плавать не смог. Его всего скрутило, отправился отлеживаться в палату. Врач говорит „солнечный удар“. Мне тоже плоховато. Сижу в палате, все вокруг ходит ходуном. Кажется, что в окно сейчас кусты полезут…»

Томка покосилась на своих «стражников». А может, с ней тоже что-то случилось? Может, это всего-навсего глюк или какая-нибудь местная зараза?

Она протянула руку и коснулась ближайшей ветки. Укол об колючку был весьма ощутим, так что версия с глюком пока откладывалась.

«…кусты полезут. Уж не заразились ли мы с Мишкой какой-нибудь жутко смертельной болезнью. Вдруг в этом доме живет прокаженный? Или сама бухта заражена каким-то вирусом? Что-то местный дед говорил про чуму? Я уже и не помню. Да и местная эта все чумой себя зовет…»

«9 августа. Все-таки дед говорил правду. Нечистое это место. Про бумажки, взятые из загадочного дома, вспомнила только сегодня. На них какая-то белиберда и ни одного русского слова. От бумаги веет жаром, словно ее кто снизу поджег. А с виду вполне обыкновенный листок. Надо отнести его обратно, пока не случилось какого-нибудь несчастья».

Да, да! Точно. За день до исчезновения Маринка чувствовала себя плохо, на тренировку не пошла.

«10 августа. Совсем нет сил стоять. Все перед глазами плывет. Ночью что-то снилось, что – не помню. Как будто кто-то всю ночь бубнил на ухо какую-то книжку. Постоянно вспоминается моя Чумочка, что она сидит около моей кровати и твердит, чтобы я немедленно отсюда уезжала. Что климат в бухте смертелен для моего здоровья. А сама в глаза смотрит, смотрит и растет. На самом деле увеличивается в размерах и превращается в здоровую тетку в черном плаще с капюшоном. И все бормочет, бормочет:

„Уезжай, уезжай: и тебе опасно, и ты опасна. Здесь все против вас, даже природа. Ты умрешь, ты уже умираешь. Эта бухта высасывает из тебя силы. Она не успокоится, пока всех вас не попереубивает“.

Чушь все это. Только голова все сильнее болит.

Скоро тренировка. Надо взять себя в руки. Надо…»

Дальше ручка скользнула вниз, оставив причудливый завиток. Словно Маринку отвлекли. Что-то такое произошло. Видимо, что-то важное. Потому что позавчера Гусева не только выздоровела, но и смогла уйти, сделать вид, что едет домой, а сама добралась до перевала (с ее-то слабостью!) и спустилась вниз, проведя ночь в долине. Дневник при этом совершил маленькое путешествие. Какое-то время он был с ней, потому что Маринка успела вспомнить свой сон и записать его. А потом он немного полетал и оказался на обрыве в кустах. Или его туда принесли? Если принесли, значит, у Гусевой есть сообщник. И Тамарка догадывается, кто это. Распрекрасный Баксик, таинственный Мишка, который вроде бы ничего не знает, но с радостью готов всем помочь.

Что же все это значит?

Вопросов было несколько: