Большая книга ужасов — 22

– Это случилось очень давно, – начала грустный рассказ золотоволосая девочка, – в ночь, когда пришел двадцатый век. Прежде мы очень дружно жили вдвоем с папенькой. Он овдовел, когда мне было пять лет, и с тех пор папенька заботился обо мне, дарил много игрушек, построил эти замечательные качели. Но в ночь нового века все изменилось. Папенька пригласил много гостей, и среди них была она – рыжеволосая красавица с загадочными изумрудными глазами. Эта женщина околдовала моего отца. Вначале я не хотела видеть ее, но она оказалась такой ласковой, внимательной, доброй, от нее так сладко пахло ванилью… Она заставила полюбить и себя, и свою дочурку Тату. Казалось, жизнь налаживалась, но сердце моей мачехи таило много зла. Коварная женщина хитростью добилась моего расположения, а потом сделала своей помощницей. Ее ненаглядная Таточка жила, не зная печали, а меня все глубже затягивала бездна черной магии. К десяти годам я уже знала и видела столько ужасного, сколько большинству людей не доводилось видеть за всю свою жизнь.

Лизонька умолкла, вытерла изящным платочком выступившие на глазах слезинки. Признаюсь, мне было очень грустно слушать эту похожую на сказку историю о бедной одинокой девочке и злодейке мачехе. А Лизонька тем временем подобрала лежавший на скамейке букет осенних листьев, вздохнула и продолжала рассказ.

– Однажды мачеха потребовала от меня участия в одном колдовском ритуале, о сути которого вам, не замешанным в делах зла людям, даже и знать не стоит. Я отказалась. Отказалась впервые за те два года, что служила колдунье. Мачеха разгневалась, стала угрожать мне, а потом ударила. Я не устояла на ногах, покатилась по лестнице и… умерла. Но это мне стало известно чуть позже. Сознание вернулось, и я обнаружила, что лежу в магическом круге, а ведьма произносит надо мной самые страшные и могущественные из заклинаний. Закончив, мачеха сказала: «Ты умерла, но я слишком зла на тебя, чтобы отпустить с миром. Отныне ты имеешь всего один день жизни, и он будет повторяться вновь и вновь, вечно…» Так и произошло.

– Это ужасно, ужасно! Правда, Мишка? – воскликнула расстроенная Саша.

Я промолчал, а Лизонька подбросила вверх багрово-золотой букет, и листья, медленно кружась, опустились у наших ног. Потом она подошла к качелям.

– Теперь, когда чары частично разрушены, я могу приходить в ваш мир, приводить сюда гостей. Правда, ненадолго… Это маленький глоток свободы, но я так благодарна вам за него.

– Нам? – удивился я.

– Вы освободили меня, сами не зная об этом. Помните таинственный рисунок на стене? Это была печать, сковывавшая время и разделявшая реальности. Вы уничтожили заклятие, но не до конца. Чары мачехи очень могущественны, и надо приложить немало усилий для того, чтобы избавиться от них навсегда.

– Мы должны, просто обязаны помочь Лизоньке!

– Вряд ли вам это по силам, Александра. В одиночку вам не справиться. Вы должны действовать вдвоем, а еще лучше втроем или впятером… – Лизонька подняла ладошку, призывая нас к молчанию. – Времени для вопросов не осталось. Совсем скоро вам предстоит вернуться к себе, а мне заново пережить этот день. Запомните самое главное и действуйте самостоятельно. Если, конечно, захотите помочь мне. Комната, в которой теперь спит Сашенька, – особое место. Раньше в ней проводили магические обряды. Помните замурованный чулан? Непосвященному кажется, что это обычная комнатушка, но на самом деле там скрыта дверь, ведущая сюда, в мой день. Иного пути на свободу нет. Только пройдя через эту дверь, я избавлюсь от наложенного мачехой заклятия и стану свободной. Помогите мне вырваться из плена, пожалуйста.

Признаюсь, я вполуха слушал инструкции, которые давала нам Лизонька, слишком они были туманными и запутанными. А вот сестренка относилась к ним очень серьезно, уточняла непонятные моменты и даже записывала что-то в своем блокнотике.

– Вы должны сконцентрироваться, настроиться на единый ритм, соединить потоки энергии и закрутить их вихрем. Этот смерч сметет любые преграды, уничтожит даже самые крепкие чары… То есть я надеюсь на это… – Лизонька улыбнулась грустно и растерянно, развела руками. – Во всяком случае, стоит попробовать, ведь другого выхода для меня нет.

– Обязательно, обязательно! Мы все сделаем, как вы говорите! – горячо, возбужденно отозвалась сестренка. – У нас все получится!

– Помогите мне, пожалуйста…

Грустная улыбка Лизоньки таяла в воздухе, голос звучал все тише. Золото осени померкло, видения прошлого отступили, и мы с Александрой вновь очутились в полузаброшенном саду дяди Павла у почерневших от времени старых-старых качелей…

* * *

Саша скрылась в недрах дома, сказав, что должна основательно подготовиться к предстоящему освобождению Лизоньки, а я остался на веранде. Стемнело. Лора с Антоном еще не вернулась из больницы, было очень тихо и, по правде сказать, очень страшно. Вдали чуть слышно скрипнула калитка, раздался шум шагов, а затем – негромкий голос: