Большая Охота. Разгром УПА

Генерал-хорунжий, как поговаривали в подполье, учился в военной академии еще до 1941 года где-то на Западе, о его военных талантах ходили легенды. Он мастерски владел практически всеми видами легкого стрелкового оружия: из любого положения и на приличном расстоянии он попадал в ученический тетрадный лист трижды из трех выстрелов, всаживая пули строго симметрично по углам листка, даже из такого оружия, как наш пистолет ТТ. Это он, Чупринка, переодевшись в форму полковника Советской Армии, свободно разгуливал по Львову, отвечая на приветствия младших по званию, а заболев туберкулезом, вместе со своей секретаршей-любовницей по подложным документам лечился в одном из специализированных санаториев союзного значения в Крыму.

«В общем, – думал я, – досталось и той и другой стороне. А переоценивая эту Вандею, эту крестьянскую войну в Западной Украине, по сути гражданскую войну, можно сегодня с уверенностью сказать, что не с дураками мы воевали.Поэтому с самого начала и охотились за верхушкой, стремясь, руководство ликвидировать». Такие вот мысли проносились у меня в голове в этой маленькой квартирке, где мы молча сидели, глядя друг на друга.

Лемиш – маленького роста, с коротко подстриженной седой головой, с лаконичной грамотной речью, в которой четко улавливалось галичанское произношение, так характерное для жителей Западной Украины, особенно Лемкившины, Галиции и Волыни, уверенным движением открыл бутылку хорошего коньяка украинского производства, налил в рюмки и, указывая на сервированный разными закусками стол, первым нарушил становившееся тягостным молчание:

– Выпьем, Георгий Захарович, за встречу, а между нашей последней и нынешней прошло несколько десятилетий, на которой мы с вами впервые выпиваем, и не важно, как мы выпиваем, – как друзья или как враги, главное, мы снова видим друг друга, нам есть что вспомнить, есть о чем поговорить.

Слушая его, я незаметно осматривал комнату и хозяина. Уютно, чисто, много книг, несколько скромных небольшого формата картин с украинскими пейзажами, портрет Кобзаря 1, обрамленный вышитым украинским рушником, к которому было прикреплено что-то очень красивое в виде золотого креста со скрещенными мечами на голубой ленте.

## 1 - Кобзарь – так Украина называет великого украинского поэта, философа, мыслителя и художника Т. Г. Шевченко. Кобзари на Украине в прошлом – бродячие музыканты и певцы, как правило, слепые старики, с поводырем, игравшие на бандуре и исполнявшие народные песни о тяжкой доле Украины.

Хозяин – с хитринкой в глазах, мягкими вкрадчивыми манерами, с вопросами, не лишенными ехидства, мудрости и осторожности. И все же я точно угадал: в глазах у Кука был немой вопрос: «Зачем ты пришел ко мне? С добром или злом? Ведь я никогда вам, большевикам, не верил. Ни тогда и ни сейчас. И никогда вас не боялся. Но я рад видеть тебя, Георгий Захарович, потому что имею несколько вопросов, которые я задам тебе, и ты ответишь на них, ибо пришло время для нас обоих». Выпили.

– А это что за крест? – спросил я, указывая на рушник.

– Это Рыцарский крест с мечами в золоте I степени за мои заслуги в борьбе за свободную и независимую Украину в УПА, – ответил Кук.

«Как странно и как все необычно, – думал я. – Два человека из противоположных идеологических лагерей, Рыцарский крест с мечами в золоте, свободная и независимая Украина. И кто мы сейчас? Недруги из враждовавших в прошлом станов, добрые знакомые? На этот вопрос нет ответа»

Кук долго рассказывал о себе, покойной жене, сыне, о своей жизни. Внимательно слушая и наблюдая Кука, я вспомнил, как после освобождения из ВТ 1КГБ Украины его с нашей помощью устроили на работу в центральный архив МВД, и он, с санкции КГБ, написал диссертацию по истории Украины на соискание ученой степени кандидата исторических наук, и как потом ВАК (Высшая аттестационная комиссия) единодушно признала эту работу… по уровню докторской, и как КГБ зарубил это решение, рекомендовал присвоить кандидатскую степень, а потом не разрешили и этого.

## 1 - ВТ – внутренняя тюрьма.

«Интересно, знает ли об этом Кук?» – подумалось мне.

Несколько лет подряд, обычно на Новый год, я приезжал к родственникам в свой родной город и всегда рассказывал жене о своей жизни в этом городе, молодых годах, учебе, службе в системе госбезопасности Украины, о своей любви к этому городу и к людям, населяющим этот изумительный край. О своих живых и мертвых друзьях-товарищах.

Однажды у одного из своих друзей, который занимал высокий пост в руководстве КГБ Украины, спросил я о Куке, и тот сказал: