Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью

Анна Тимофеевна и Геннадий Федорович Карповы часто принимали у себя в доме на Большой Ордынке виднейших деятелей культуры того времени – Ф.И. Шаляпина, К.С. Станиславского, И.И. Левитана, А.П. Чехова, П.И. Чайковского и др. В гостиной дома висели портреты Тимофея Саввича и Марии Федоровны, написанные Серовым. Карповы приобрели во Владимирской губернии на берегу реки Пекши имение Сушнево, в котором в летние месяцы гостили у своих родственников все Морозовы. В.О. Ключевский каждый год приезжал сюда писать исторические труды и отдыхать на природе с женой Анисьей Михайловной. Неподалеку от Сушнева работал над картиной «Владимирка» художник Левитан. У Карповых была семейная традиция – сажать березку при рождении очередного ребенка. Живи Анна Тимофеевна в советское время, она бы получила орден «Мать-героиня». Она подарила мужу пятнадцать детей: шесть сыновей и девять дочерей. А Геннадий Федорович освоил садоводство: в имении появилась березовая аллея.

Многочисленной семье Карповых приходилось «ютиться» в особняке на Большой Ордынке. В 1885 году было принято решение расширить дом, пристроив с юга новый объем, а вместо одноэтажного северного корпуса начала XIX века построить флигель. Проект реализовал архитектор А.Н. Кнабе. Еще раньше в 1877 году была возведена чугунная ограда с каменными столбами и широкими воротами. Парадный вход был перенесен с южного торца на улицу. Для этого пришлось превратить одно из окон в дверной проем. Внутренняя планировка в связи с перемещением парадной лестницы также претерпела изменения. Сформировавшийся в начале XIX века фасад исказился бросающейся в глаза асимметрией особняка и нарушением ритма окон.

В самом конце XIX века дом на Большой Ордынке перешел к Федору Геннадьевичу Карпову и его жене Маргарите Давидовне, которая приходилась ему троюродной сестрой. Браки дальних родственников были распространены в дворянской и купеческой средах. С 1866 года Федор Геннадьевич являлся директором правления Никольской мануфактуры и управлял семейным предприятием. Его жена – меценатка и любительница изящных искусств – устроила в доме художественный салон, куда по старой памяти заглядывали К.А. Коровин, М.А. Врубель, В.А. Серов, К.А. Сомов и др.

В 1909 году флагман русского модерна и друг семьи Морозовых-Карповых Ф.О. Шехтель и архитекторы И.С. Кузнецов и М.Ф. Бугровский занялись пристройкой дополнительных объемов, частичной переделкой фасадов и оформлением интерьеров. Приглашение такого «триумвирата» было неслучайным: зданию, простоявшему почти сто лет, требовалось не только обновление, но и ремонт. Бугровский пристроил к особняку трехэтажную северо-восточную часть. Кузнецов произвел замену перекрытий, полов, дверных и оконных коробок и печей, сделал перестройку и перепланировку парадного этажа. Южное помещение анфилады превратилось в большой зал, в котором остались декоративные украшения начала XIX века. Кузнецов ратовал за сохранение ампирного облика интерьеров, поэтому в зале был установлен мраморный камин, а стены украсились пилястрами коринфского ордера.

Шехтель привнес в интерьеры черты своего любимого модерна, оформив в этом стиле вестибюль, парадную лестницу и столовую, выделившиеся особой торжественностью и пышность. Вестибюль украсила пара массивных дорических колонн. Над лестницей с изысканными латунными и бронзовыми украшениями перил и поручней Шехтель установил световой фонарь и ложный свод. В столовой появился огромный камин с витыми деревянными колоннами, над которым повесили резное панно С.Т. Коненкова «Пиршество». На панно изображены пухло-угловатые, прямо как с картин Пабло Пикассо, женщины, застывшие и одновременно мягко двигающиеся. Они кормят виноградом и ананасами веселых и беззаботных детей. Кроме того, Коненков выполнил для столовой бюсты богов непонятного пантеона. Деревянный фриз окаймлял столовую по всему периметру. Двери и мебель были сделаны из дерева с латунными вставками в виде розеток и бутонов. Даже самые мелкие детали – шпингалеты, подсвечники, дверные ручки – изготовлялись по рисункам Шехтеля. Конечно, не обошлось без знаменитых шехтелевских химер, обезьян, сатиров и попугаев.

Октябрьские события 1917 года предопределили дальнейшую судьбу семьи Морозовых. В одночасье богатейшие люди своей эпохи стали нищими. Особняк Киреевских – Карповых был национализирован. Огромная библиотека в пять тысяч книг, которую всю свою жизнь собирал ученый-историк Геннадий Федорович Карпов, была разграблена и частично уничтожена. Предметы, представлявшие хоть какую-нибудь ценность, были либо украдены, либо переданы в музеи. Панно С.Т. Коненкова «Пиршество» оказалось в Третьяковской галерее. После революции в дом на Большой Ордынке, № 41 въехал народный суд Москворецкого района. В 1930-х годах был разрушен одноэтажный флигель А.Н. Кнабе, имевший необычные эклектические черты.