Большая судьба

— Девятого сентября, в День свободы, — говорит Стоичков, — я родился вторично. — Его слова звучат весомо, и я вижу, как он расправляет свои чуть приподнятые плотные плечи. — Передо мною открылась новая жизнь. И в тот великий день я вступил в Коммунистическую партию!..

Как не скажешь, что партия дала ему силы? Он один начал ломать столько породы, сколько прежде ломала целая бригада! Вскоре Стоичков заслужил почетное звание ударника. Горняк-коммунист работал и думал, неустанно думал, как отыскать новые пути к подъему производительности труда.

Строилась Подбалканская железная дорога. В Болгарию прибыли советские специалисты. От них-то Стоичков впервые и услышал о скоростной проходке, которую успешно применяют русские горняки. Услышал и живо заинтересовался новым методом. На стройку поступила партия советских перфораторов. Но спроса на них не нашлось. Тоннелепроходчики по привычке не решались расставаться со старой, знакомой им техникой.

Поколебавшись «за компанию с друзьями», Стоичков пришел на склад и взял советский перфоратор. Утром спустился с ним в забой. А спустя неделю все газеты под крупными «шапками» сообщили о «технической революции в проходке тоннелей». До того на каждом перфораторе западноевропейских марок работало по три человека, и они в лучшем случае проходили за смену девять метров. На пятый день после знакомства с советской машиной Стоичков достиг пятидесяти метров сменной выработки. Пришлось ему стать инструктором, обучать товарищей своему мастерству.

Долго еще никто не мог превзойти Стоичкова. Он установил подряд несколько национальных рекордов скоростной проходки. Правительство удостоило новатора звания Героя Социалистического Труда и лауреата Димитровской премии. За пятнадцать лет работы на социалистических стройках он выполнил около девяноста личных производственных норм и сейчас трудится в счет тридцатых годов двадцать первого века.

Но Стоичков пробил такой тоннель во времени не один. На десятки лет вперед ушли сотни забойщиков, которых он учил азбуке и искусству профессии, своему опыту, знаниям и сноровке. Его скоростной метод проходки и комплексный метод организации труда внедрены на каждом руднике, в каждой шахте. Они поломали прежние нормы, графики и темпы во всей горнорудной промышленности.

Болгария не имела достаточно горняков, чтобы немедленно кинуться в атаку на утесы Родоп. Партия призвала в рабочую армию крестьянских сынов. Они откликнулись с горячим сердцем, готовым на подвиг. И, как солдаты в бою, молодое пополнение тоннелепроходчиков мужало на большой стройке не по дням, а по часам.

Потомственный огородник из горнооряховского села Поликраиште Иван Андреев сроду в руках не держал, в глаза не видел перфоратора. Однако трудолюбие, с которым он выращивал овощи, помогло ему быстро уразуметь и освоить технику. Была у парня и воля. Возвращаясь со своей смены, он «на часок-другой», как шутили товарищи, устраивал прогулку в «профессорский забой» Тодора Стоичкова, внимательно приглядывался, как тот работает, ловил и запоминал каждое движение. Спустя год Андреев рубал породу с такой ловкостью, с какой прежде высаживал рассаду. Его назначили бригадиром забойщиков.

Летом пятьдесят четвертого года стройку облетела весть:

— Бригада огородника на трудном грунте дает по четыре нормы!

Настал черед принимать гостей Андрееву. Приходили соседи, приезжали издалека коллеги по профессии. «За опытом — и на край света близко!»

Четыреста процентов были достигнуты не силою, а умением. Несколько месяцев Андреев и рабочие его бригады обучались в свободное время смежным профессиям. Наконец каждый мог владеть перфоратором, водить шахтный электровоз, закладывать фугас. Горняки повысили квалификацию, уплотнили время: закончив свою операцию, рабочий подключался на помощь товарищам. Так вместо одного взрыва за восемь часов бригада успевала производить три.

Однажды в галерее случилась беда. Ночная смена не рассчитала давление пласта. Едва в забой заступила бригада Андреева — начался обвал. Затрещали, лопаясь, как сухие соломинки, рамы крепления. Сыпучая лава глины, песка и камня низвергалась сверху, грозя завалить шахту. Воронка расширялась. Подоспевшие к месту Иван Андреев, инженер Ангел Бибов и рабочий Иван Шумналиев, не колеблясь, пошли навстречу смертельной опасности. По брусьям крепления они поднялись в горловину воронки и стали забивать ее толстыми буковыми бревнами, которые подавали товарищи. Две смены люди, изнемогая от усталости, боролись с горной стихией. Брешь была забита.

Такой аврал стоит долгих лет работы в забое, многих километров проходки. Оттого, наверное, никогда более никто не слышал на Батаке слово «огородник». «Бай Иван!» — одинаково почтительно стали окликать геройского бригадира молодые парни, его ровесники и ветераны тоннелей.