Большая судьба

Однажды на завод пришла Татьяна Васильевна, робко остановилась у двери литейного цеха и молча наблюдала за мужем. Потный и перемазанный, он пристально следил за тиглями. Она не решилась отрывать мужа от работы. Так же неслышно, как появилась, молодая женщина исчезла.

Павел Петрович последние дни находился в напряженном состоянии. Когда ковали сплав, у него дрожали руки, хотя кузнецы исправно делали свое дело. С трудомом дождался конца испытаний, и сразу у него отлегло от сердца. В журнал в этот день занес: «Ковалось хорошо, узоры хорасана. На клинке сохранились такие же узоры. Грунт темный, с синеватым отливом. В закалке крепче литой стали.

Из сих опытов следует, что совершенство булата, при одинаковых прочих обстоятельствах, зависит от совершенства графита или от чистоты углерода».

Подошел Новый год. Встречали скромно, в семье. Татьяна Васильевна ходила вокруг празднично убранного стола и по-девичьи радовалась:

— Сегодня ты весь вечер дома. Приласкай детей. Боже мой, посмотри, как быстро растут они!

На высоких стульях восседало буйное молодое племя. Дети радостно смотрели на отца и думали: «Когда же сегодня зажгут елку?».

Около полуночи наступил веселый праздник. Аносов вместе с детьми резво прыгал вокруг елки. Сияли сусальные звёзды, блестели позолоченные грецкие орехи.

— Папа, — закричала маленькая Аннушка. — Из чего делают порошок, которым золотят игрушки?

— Хотите, я расскажу вам про один волшебный камень, и тогда вы будете многое знать? — раскрасневшийся Павел Петрович выжидающе уставился на детей.

Все захлопали в ладоши, а Татьяна Васильевна предложила:

— Усядемся под елочку и послушаем о твоем волшебстве.

Все опустились на низенькую скамеечку, и Аносов начал:

— Жаль, нет с нами деда Евлашки, — он виновник всему волшебству… Ну, что ж, можно и без него… Как-то вечерком сидели мы с ним у костра. Хотелось отдохнуть после трудной ходьбы по горам и поесть. А в мешке и карманах у нас было совсем пусто, — всё поприели. Сидим, греемся у огонька, а от голода даже под ложечкой сосет. Дед Евлашка сидит медведем у кострища, а искры так и сыплются из него золотым дождем. «Смотри, дед, борода сгорит!» — пошутил я. Он угрюмо огляделся кругом. Видит, у ног лежит камешек, очень похожий на глыбку черной слюды. Поднял дед этот осколок и бросил в костер; из огнища взметнулась искра. «Эх, напасть, так я голоден — вола бы съел!» — сказал он. «А я бы, я бы…» — начал я и поперхнулся. Гляжу на огонь, и глазам своим не верю. Камешек, который бросил старик в костер, вдруг ожил, зашевелился и стал медленно расти…

— А ты, папа, не обманываешь? — лукаво спросила Аннушка. — Камни только под дождем растут.

— Нет, и под дождем камни не растут, и вообще этого не может быть, серьезно ответил отец. — В этом-то всё и дело. А наш камешек становится всё больше и больше. «Гляди, — кричу я Евлашке, — почему он дышит?» Дед и глазом не сморгнул, схитрил. «Лукавый его знает, почему он дышит? Знать, то волшебный, наговорный, гляди, как порох, взорвет!» — сказал, а сам подальше от костра отполз. Ну, и я за ним. Сидим и за волшебным камнем наблюдаем. «Вот-вот взорвет», — думаю, а черный кусок продолжает шириться и раздуваться.

— Ой, ребята, это всё не всамделишное! — закричал пятилетний Саша.

— Не любо — не слушай, а врать не мешай! — серьезно сказал Павел Петрович и посмотрел на сына. — Только тут никакой выдумки. Всё было так. Посидели-посидели мы с Евлампием, но камень не взорвался, а только в десять раз вырос. «Вот так штука!» — подумал я и вытащил его из костра. Глыбушка оказалась легкой и ярко-золотистой. Чудеса! «Погоди, я тебя, старик, удивлю!» — решил я, поднялся на горку, отыскал черную глыбищу и скатил ее в костер. «Вот это да! — одобрил дед. — Посмотри, что только будет!» И тут, мои милые, началось. Глыба стала набухать и, долго ли, коротко ли, величиной стала с дом!

— Браво, браво! — захлопала в ладоши от восторга Аннушка. За ней зашумели все остальные. Татьяна Васильевна серьезно посмотрела на мужа:

— Ты это сам видел?

— Сам, — твердо ответил Аносов.

— Странно. Неужели есть на Урале такие волшебные камни? — удивилась она.

— Есть, и они вовсе не волшебные. Это — черная слюда, ее много в наших горах. И называется она верникулитом. Вот из нее и делают золотые и серебряные порошки для елочных украшений… А домов из нее не построишь…

— Жалко, — разочарованно протянула Аннушка. — Какой же это волшебный камень, если из него не может вырасти дом…

Все засмеялись, зашумели. А за окном, разрисованным морозными узорами, ярко блестели звёзды. На сердце у Аносова было светло и хорошо.

«Пусть новый год действительно принесет всем нам счастье!» — с облегченной душой подумал он.

И в самом деле, новый год принес Аносову приятную неожиданность. Оренбургский генерал-губернатор Перовский — большой охотник и любитель булатов — прислал Павлу Петровичу булатный кинжал, сделанный из индийского вуца.

Булат отличался исключительной красотой. Узоры походили на серебристые переплетающиеся виноградные гроздья. Булату, несомненно, было не менее двух тысяч лет.