Больше, чем жизнь (СИ)

Черновик

Попробуй прикоснуться ко мне, я рассыплюсь на мелкие капли.

Я впитаюсь в мокрый асфальт у твоих ног.

Сны исчезнут сами собой, и запаса молчания хватит,

Чтобы выдержать натиск привычных тревог.

Всё будет просто волшебно, пока в наших жилах течёт кровь.

Мы будем любить непременно, пока в наших жилах течёт кровь.

Всё будет просто волшебно, пока не остынут наши сердца.

Всё будет волшебно, всё будет в наших руках.

Смысловые галлюцинации - Все будет волшебно

Звонок среди ночи. Разбудил. Никто не может звонить ему в такое время, кроме… Кроме кого-то из прошлой жизни. Из России.

- Да. – Хриплый от сна голос. Отчего-то вспотевшие руки.

- Прости, что поздно, Олег. – Связь не особо хорошая, но голос Александра, все же, вырывается, течет по проводам.

- Что случилось, Саш? – Сердце тревожно забилось. Рядом проснулась Света. Открыла глаза и нахмурилась, увидев, что осталась одна в постели. Кондр отошел к окну, а ей стало холодно.

- Мурата похоронили вчера. Случайно узнал.

Шок. И следом за ним закономерный вопрос.

- Убили?

- Никто не знает наверняка. Поговаривают разное. Врачи диагностировали проблемы с сердцем. - Молчание. Тишина. Только стук секундной стрелки часов на стене. – Эй, ты меня слышишь?

- Да. Да, прости. Что теперь?

Надо подумать. Оценить риски.

- Насколько я понял, его место занял некий Тимур Маркелов.

Олег закурил. Эти новости надо было «передышать».

- Он искал меня? – Затяжка. Долгий выдох.

- Пока нет. – Пауза. - Может?

- Не знаю. Не уверен. Я выполнил его условие. Он получил, что хотел. - Недокуренная сигарета вдавлена в пепельницу. – Спасибо за новости, Саша. Я перезвоню.

Александр хотел еще что-то сказать, но передумал. Его собеседник – взрослый мужчина, и должен принимать решения самостоятельно.

- Хорошо. Спокойной ночи.

- Она уже не такая, - пробормотал Олег, отключив звонок.

Света смотрит на него с застывшим вопросом в глазах. А еще страхом. Олег думает о том, сколько должно пройти времени, чтобы это чувство было забыто.

- Мурат умер. Тимур теперь вместо него.

О мертвых либо хорошо, либо никак. Светлана молчит. У нее нет ни капли жалости, только огромное желание снова почувствовать Олега рядом с собой. Протягивает руки. Дожидается, пока он ляжет, прижимается всем телом. Стук его сердца успокаивает, убаюкивает, она снова засыпает. А он – нет. Гладит ее по волосам, целует кончики и думает о том, что теперь делать. Стоит ли возвращаться в Петербург? Сможет ли он наладить их жизнь заново? Здесь удобно. Никто тебя не знает, никто не угрожает здоровью и жизни. Есть работа, и, в принципе, денег хватает. Но там – друзья, родные Светы. Он же видит, как она по ним скучает. А еще ей не хватает работы. Она засиделась дома. Вышивает, обустраивает жилье, но это все равно не то. Он обещал ей, что придумает что-нибудь. Похоже, что пришла пора выполнять свое обещание.

***

- Алло.

- Мама!

- Боже мой! Света! Саша! Саша! Света звонит! Живая. Девочка моя!

Обе женщины рыдают. На разных концах земли. В руках у любимых мужчин.

- Я скоро приеду, мамочка. Все расскажу. Простите меня. Я не могла связаться с вами раньше.

Слезы. Радость. Очищение.

- Света, ты знаешь, что Сергей умер?

Замерла. Перехватило дыхание. За сутки это вторая новость о смерти знакомых ей людей. Муж уже давно перестал быть бывшим. Просто перестал быть.

- Нет. Откуда?

- Мы боялись, что ты тоже... Так боялись… – Всхлип.

- Мама, не плачь. Я живая и здоровая. Ждите меня.

Кладет трубку. Олег обнимает Свету со спины.

- Сергей мертв.

- Ясно. – Она ощущает, как он напрягается. Сдавливает ее крепче. Никому не отдаст. Ни живым, ни мертвым.

***

Самолет производит посадку. Аэропорт Пулково. Солнце уже в зените. Пахнет весной.

- С приездом на родную землю. – Объятья. Поцелуи. Улыбки. Ради таких моментов, наверно, стоит уезжать.

- Ты нисколько не изменился, только костюм вместо формы. Деловой. Тебе идет. – Олег вдыхает полной грудью питерский воздух. Родной.

- А то ж! Я ведь теперь должен соответствовать занимаемой должности, - Лешка улыбается.

- Поехали скорее к нам. Я уже все приготовила. Надо будет только вина купить по дороге. – Риту не узнать. Красивая ухоженная девушка с прямым взглядом. Время стирает из памяти плохие воспоминания. Выздоровела. Вылечилась любовью.

- Не надо. Мы привезли и вина, и темного рома. Поехали. Мне уже не терпится посмотреть, как изменился Петербург за время нашего отсутствия. – Вынужденная эмиграция помогла понять, насколько Света любит этот город. Она светилась от того, что снова здесь.

Олег сел на водительское сидение своей машины. Провел по рулю. Соскучился.

- Спасибо, что приглядел за ней.

- Шутишь? Я только рад покататься на такой. Сейчас подыскиваю варианты. Хочется что-нибудь спортивное и в то же время надежное.

Собеседник улыбнулся. Как давно он не слышал голоса друга не по скайпу. Вживую.

- Света, как там в Австралии? Кенгуру видела?

- Видела. И даже ела. С грибами вкусно. Там… Там хорошо, но дома лучше.

Рита понимает, что лучше не отвлекать ее разговорами сейчас. Светлана увлечена тем, что без устали рассматривает пейзаж за окном.

- Останови здесь, пожалуйста.

Набережная Обводного канала. Когда-то Олег смотрел здесь на коричневую воду, на то, как в ней отражаются деревья. А сегодня… Сейчас… Ничего не изменилось, разве что теплее, и снег уже растаял, только он уже не один. Они. Вдвоем. Дышат эти воздухом. Проводят по плавным изгибам кованой решетки.

- Спасибо, что вернул меня домой.

- Мой дом там, где ты.

***

Ему уже не восемнадцать, но встреча с родителями любимой все равно волнительна. Но он зря переживал. Александр Степанович отвечает на рукопожатие, в доме пахнет домашним уютом и вкуснейшими пирогами.

- Мама, папа, знакомьтесь, это Олег. Мой мужчина.

Тепло в груди. Взгляд. Долгий выдох. Оказывается, он задержал дыхание. Не заметил. Ему было важно, как она его представит. Определение «Мой» согрело душу.

- Здравствуйте. Простите, что был вынужден увезти от вас Свету.

Мать внимательно рассматривает гостей.

- Дочка, что с твоим лицом?

- Это пустяки, мам. Уже почти ничего не видно.

- Но…

- Все потом, дорогая. Мойте руки, пойдем за стол, - вмешивается отец.

Рассказ давался трудно, занял много времени. Слезы сменялись смехом и улыбками. Злость сменялась разочарованием, обида – весельем, грусть – задумчивостью. Некоторые подробности были опущены, некоторые слова были не сказаны. Пожалели возраст.

- Мам, что с моей квартирой?

- Мы приехали туда, когда заволновались. Ты не брала телефон, на работе о тебе не знали, знакомые тоже. Обнаружили открытую дверь. Все было вынесено: телевизор, микроволновка, даже чайник. Кто-то хорошо потрудился. Соседи, как обычно, ничего не видели. Мы решили, что вас ограбили и увезли. Квартиру закрыли, прибрав, оплачивали коммунальные услуги. Ждали, что ты и Сергей еще вернетесь. А потом пришел отец Сергея. Сказал, что ему нужны деньги для поднятия бизнеса, что его сын уехал из страны, а где ты - он не знает. Так как квартира на нем, то он ее продал. Мы ничего не смогли сделать. Юридически он был прав.

- А «мальвина»? – Возникла мысль об автомобиле, который она любила и не хотела бы потерять.

- Машина стоит у меня в гараже. Я не ездил на ней, только иногда заводил, чтобы не простаивала совсем. – Александр Степанович потянулся за пачкой сигарет. - Что ж, молодой человек, может, пойдем на балкон покурим?

Олег ожидал подобного личного разговора с отцом Светы. Кивнул.

Через форточку пробивалась весна. Сигаретный дым вился серыми клубками, растворялся в свежести воздуха.

- Я вижу, что ты серьезно настроен по отношению к дочери.

- Так и есть.

- Ты уже сделал ей предложение?

- Нет, но планирую в ближайшее время. Только… Я хочу попросить ее венчаться. Гражданская церемония тоже будет, но для меня важнее перед Богом скрепить наш союз.

Александр Степанович затянулся.

- Мне не нравится то, чем ты занимаешься. С нашей семьи довольно криминала. Мы уже лишились зятя, и чуть не потеряли дочку.

Олег напрягся. Он готов бороться за «свое» даже с ее родными.

- Я больше не торгую огнестрелом. Моя работа легальна.

- Дай договорить. Не ершись. Мне все равно чем ты собираешься торговать, лишь бы больше нам не пришлось пережить того, что мы уже пережили. Мы же почти похоронили ее…

- Я понимаю. Даю слово, что такое не повторится.

Отец Светы был настроен скептически, но понять его было можно. Олегу ничего не оставалось, как доказывать на деле, что он сможет постоять за себя и свою женщину, сможет обеспечить им будущее. Им и детям, которых они так хотят.

***

Разговор на балконе поднял вопрос о том, что делать дальше. Оставив Светлану с родителями, Кондрашов поехал в офис к Александру. Когда-то он приезжал сюда, чтобы продать свою фирму, а теперь - чтобы вернуть ее обратно.

Секретарь проводила посетителя в кабинет начальника, подала кофе и, профессионально улыбнувшись, вернулась в приемную.

- Ты нисколько не изменился, – произнес Пономарев, рассматривая Олега.

- Не сказал бы.

Посетитель сел, отпил из чашки.

- Ты взял в секретари баристу?

- Я беру в штат профессионалов. Алексей отлично вписался в службу безопасности, кстати.

- Да, он говорил. Доволен работой.

- А ты чем планируешь заниматься? – Александр покрутил ручку. Отложил. Слишком явный жест. Он не будет ему говорить, что ждал его приезда. Рано.

- Как раз приехал, чтобы поговорить на эту тему.

- Тебя интересует «Кондр»?

- Да. – Зачем таить цель визита? Для дружеских посиделок офис – не лучшее место. - Фирма жива?

- Обижаешь, живее всех живых. Сам пытался разобраться, но понял, что оружие – это не мое. Посадил туда управляющим Владислава, одного из помощников. Толковый парень, прибыль стабильна. Только роста нет, а это несколько пугает. Он оказался таким же не фанатом оружия, как и я. Впрочем, мне, наверно, грех жаловаться.

- Я хочу ее назад. – Олег говорил прямо. Это всегда нравилось Пономареву.

- Я так понимаю, что у тебя сейчас будут трудности с деньгами. Много средств ушло на лечение Светланы, вашу жизнь в Мельбурне.

Кондрашов кивнул. На жизнь уходило не много, хватало его заработной платы, а на лечение – да. Он сделал все возможное, чтобы Света снова смогла смотреться в зеркало без слез.

- Ты прав, но я все придумал. Я могу стать совладельцем, заменить Владислава, а потом, со временем, отдам остальную сумму и стану единолично владеть компанией.

Александр задумчиво потер подбородок.

- Нет. Давай так. Я не хочу, чтобы ты сейчас тратил оставшиеся деньги на то, что все равно в итоге станет твоим. Я беру тебя на должность управляющего, а ты доказываешь мне свою состоятельность в течение года. Хочу, чтобы фирма расширялась, чтобы появлялись новые клиенты. Хочу, наконец, вытеснить с рынка одного хмыря. Мне ведь это так и не удалось.

Олег пожал руку другу.

- Ты не пожалеешь, что взял меня.

Выйдя из офиса, Олег поехал в агентство недвижимости. Не пристало двум взрослым людям теснить друзей.

***

- Заходи. Нет. Погоди. Надо так, кажется.

Олег подхватывает любимую на руки и переступает через порог их нового дома.

- Вот. Теперь это наш дом.

Двухкомнатная квартира в тихом районе, удобная планировка, пятый этаж. Ее все устраивает, только…

- Олежа… Тут же голые стены. Ничего нет.

- Я решил, что тебе будет приятно заняться внутренним убранством, пока я снова вливаюсь в работу. Как тебе? Нравится?

- Очень! – Не врет. Глаза горят радостью. Бегает по квартире. Мысленно прикидывает, куда можно поставить кухонный стол или повесить телевизор.

- Погоди носиться! – Поймал. Обнял. Прижал к себе. – Постой.

Замерла. Встала на носочки. Зарылась носом в ворот рубашки. Вдохнула его запах.

- Спасибо.

- Люблю тебя.

- Я… - Я знаю, я верю, я чувствую, - Я тоже тебя люблю…

Две мужские ладони обхватывают лицо, губы касаются ее, язык прокладывает путь в теплую влажную глубину. Одно дыхание. Не хватает. Отстраняется.

- Неужели я дождался?

Света краснеет, опускает взгляд.

- Прости меня. Так долго. Я знаю, но…

- Молчи. Главное, что ты поняла это. А я готов был ждать всю жизнь. Больше, чем жизнь.

***

Казалось, что в доме ничего не изменилось. Только это было не так. Люди уходили, а те, кто не мог – оставались, но при этом постоянно саботировали работу. Тимур выбивался из сил. Он думал, что, заняв место Шейха, скинет всю работу на других, а сам будет почивать на лаврах. Не тут-то было. Сначала одни партнеры отказались от сотрудничества, потом другие. Все чаще в его адрес звучали «предъявы» и даже угрозы. Маркелов вскипал быстрее чайника, бесился, рвал, резал, трахал, но удовлетворения это не приносило.

Он пил. Много. Наверно, даже больше, чем пил Мурат после ухода Олега.

- Тимур, хватит! – Анатолий был бы рад не разбираться с пьяным мужчиной, но никто, кроме него, не смел подходить к нему, когда тот был нетрезв.

- Отстань! Кто ты такой, чтобы мне указывать?! Ты никто, слышишь? Если бы не Мурат, ты был бы сейчас на свалке, рядом с трупом Сергея.

- Замолчи! Не надо, чтобы об этом знал весь дом. Тем более, что ты тоже не святой.

Нечего было ответить. Тимур поднялся и с помощью Толика начал подъем по лестнице.

- Вот скажи, почему все так? Я ведь все делал. Все! А теперь это рушится. Конкуренты пытаются отхватить куски побольше, полицейские не прекращают облав, а осведомители молчат, будто я им не плачу. Даже больше, чем Мурат, плачу! Все равно сдают. Предатели. Все они - предатели!

Тело рухнуло на кровать. Бордовые шторы всколыхнулись.

- Спи. Ты уже ничего не можешь изменить. Ты – не Мурат. Тебе никогда не стать таким же, – тихо прошептал Анатолий и вышел.

Около четырех утра в доме прогремел взрыв. Бытовой газ, как было написано в отчете пожарных. Происки конкурентов, как было понятно всем. Машины скорой помощи увозили раненых и убитых, среди них был и Тимур. Те, кто уцелел, в том числе Клео и Анатолий, уехали сами. Толик стал работать на другого бизнесмена. Клео ушла на покой, купив небольшую квартиру на оставленные ей Муратом деньги. Было некуда возвращаться. Не к кому. И незачем.

Спустя несколько месяцев новые жители поселка на этом месте начали строительство коттеджа.

***

- Здравствуйте, - Света вошла в клинику, где когда-то работала, а на нее смотрят, как на зомби. – Вам не кажется, я жива.

Ее никогда не любили здесь, но после исчезновения не могли не признать, с ней было лучше. Заменяющий ее врач был еще слишком юн для такой должности, у него было мало опыта, а гонора - много.

- Вы вернулись? К нам? – медсестра Лена выронила из рук чашу с водой. Жидкость расплескалась по полу, обрызгала туфли Светы. – Ой, простите! Просто мы не ожидали вас больше здесь увидеть…

- А больше и не увидите. Я приехала лишь для того, чтобы уладить формальности. Я не буду работать в вашей клинике.

Разговор с бывшим начальством прошел не совсем гладко. Ее пытались уговорить остаться, но Светлана была уверена, что поступила правильно, согласившись работать у Анжелы. Там по вечерам уже подрабатывала Рита, которая днем была занята учебой. Пациенты – они везде пациенты, только дружба в коллективах встречается редко.

Единственный человек, который был искренне рад ее видеть – гинеколог. «Якубович» долго обнимал девушку, просил прощения у нее за то, что именно с разговора с ним начались ее неприятности. Света улыбалась и плакала. Он ни в чем не виноват. А те, кто виноваты – их уже нет.

***

Ночь. Он любит это время суток.

- Олежа…

- М? – Лениво даже открывать глаза.

- Спишь?

- Почти. – И шевелить губами лениво, но он не может не ответить. Потому что спросила она.

- Тебе понравилась вчерашняя церемония?

- Мне нравится то, что ты теперь моя. – Слова сложились в предложение. В голове завертелись воспоминания о свадьбе. Роспись в одном из районных ЗАГСов, венчание в небольшой церкви.

- Тогда возьми то, что принадлежит тебе.

Олег все же открывает глаза. Не каждый день он слышит подобные предложения.

- Свет… Может, завтра? Вчера была свадьба, сегодня - трудный рабочий день…

- Нет. Хочу сейчас. У меня повысилось либидо в связи с беременностью.

Слова медленно доходят. Доходят. Дошли.

- Что?!

Она уже не скрывает улыбки.

- Я говорю, что у меня повысилось…

Не дал договорить, забрал слова поцелуем.

- Светочка, получилось! У нас получилось! Почему ты не сказала вчера?

- Я не хотела, чтобы ты женился на мне только ради ребенка.

Олег широко открытыми глазами смотрит на жену.

- Свет…

- Ладно. Я шучу. Я не знала. Вчера некогда было сделать тест, а сегодня утром сделала.

- И молчала весь день?!

Вот ведь! Как она могла не сказать о том, что у них будет ребенок? Их ребенок, которого они так хотели!

- Ну… Да. Ездила к «Якубовичу», он подтвердил. В общем, теперь даже не знаю, как сказать Анжеле, что скоро уйду в декрет, ведь только недавно приступила к работе в клинике.

- Она поймет. Не думай об этом. Дай мне… поздравить…

Руки, обнимающие, ласкающие кожу. Губы, исследующие и возбуждающие, переплетение языков, их танец, говорящий больше слов. Кожа к коже. Не забывать дышать. Молчать не получается, вместе с выдохом вырывается стон. Красивая. Какая же она красивая. Его. Целиком. Его. В ней. Глубже. Выйти. Дать вздохнуть. В нее. Не прекращая игру. Чувствовать небольшую боль на плечах, смыкание ее лодыжек у себя на пояснице. Замереть. Услышать протест. Улыбнуться уголками губ. Пробуравить взглядом. Снова начать танец. Бесповоротно. Безапелляционно. Дойти до точки невозврата. Улететь, чтобы вернуться. Прижаться лбом к животу, почувствовать ее пальцы в своих волосах. Вздохнуть. Жить…

***

Синее небо. Темное, как ее глаза в моменты страсти. Такие, в которые хочется смотреть, не отрываясь. Такие, в которых тонешь и не желаешь всплывать на поверхность.

Звезды. Бесчисленное количество ярких точек, завораживающих людей во все времена. Ярких, как она. Притягательных, красивых, заставляющих своим сиянием остановиться на несколько мгновений, поднять голову и смотреть, пока не начнет затекать шея. И даже опустив голову, продолжаешь их видеть. Перед глазами. Открываешь – она. Реальная. Живая. Близкая и родная. Закрываешь – снова она. Воображаемая. Образы из памяти. Смеется. Поправляет волосы. Обнимает.

Луна. Она сеет на Землю свой холодный свет, но сегодня он не кажется далеким. Наоборот. Словно его можно потрогать, и разглядеть то, что не видел при свете солнца.

Ветер. Сильный. Прохладный. Вырывает сумку из рук. Тормошит штаны. Прокрадывается под пальто. Вдох. Согреваешь его внутри, в легких. Выдох. Шумно. Видно, как он подхватывается холодными потоками и растворяется. Греть ее ладони своим дыханием. Такие маленькие пальчики, кажущиеся почти детскими в твоих.

Жизнь. Без нее - нет. Только когда она рядом, или ты знаешь, что в любой момент можешь услышать по телефону, приехать. Жизнь. Новая, маленькая, хрупкая и абсолютно бесценная. Жизнь. Настоящая. Реальная. Счастливая. Больше, чем жизнь.