Большие страсти маленького театра

– Вот именно поэтому, Коля, тебе нужно съездить туда и все выяснить. Я бы поехал сам, но пока здесь Краузе и проверки из Министерства Культуры я никуда не могу отлучаться, сам понимаешь, оставить театр сейчас значит дать им полное право господства над репертуаром, а пока здесь такие люди, как мы, русский театр еще можно спасти. – Жлобов выдавил некое подобие улыбки, поставил на стол бутылку коньяка и пару пузатых бокалов. Откупорив пробку, он щедро налил в два бокала равное количество терпкого спиртного и один приставил ко мне. – Все продумано до мелочей. Сестра жены работает секретарем в Минкульте, она сделает бумагу-оповещение, что в Угорский драматический театр едет главный режиссер крупного театра из Санкт-Петербурга для проведения прослушивания на участие в новомодном питерском спектакле. Все соответствующие документы у нас на руках имеются, вся проблема в том, что это документы другого человека. – Опрокинув содержимое бокала одним махом, Яков придвинул ко мне бардовую папку и молча начал наливать новую порцию спиртного.

Открыв обложку, я увидел фотографию моложавого мужчины средних лет, с темно-каштановыми волосами цвета увядшей пшеницы, угловатыми чертами лица, выразительными темно-зелеными глазами и чуть вздернутым носом. Удивителен был другой факт – он был поразительно на меня похожим, если бы я стопроцентно не знал об отсутствии у меня кровных братьев, я бы задумался о том, чтобы найти его

– Знакомься, Андрей Глебович Штольц – племянник знаменитой, уже, к сожалению, покойной народной артистки РСФСР Изольды Гавриловны Штольц. Слышал про такую? – спросил Жлобов, поднимая бокал на уровень груди.

Упоминание имени этой женщины заставило меня едва ли не выпрыснуть обратно ту порцию коньяка, которая в эту же секунду принималась мной из бокала. С ней меня связывали годы невероятно тягостного проживания в одной гримерной театра, в котором я недолго служил до прихода на работу к Жлобову. Эта злобная старуха могла довести до белого каления кого угодно, вечно была всем недовольна и уже откровенно разваливалась, при этом продолжая посредственно исполнять ведущие роли в репертуарных спектаклях. Не говоря уж о том, что она всюду ходила с ножиком, то и дело решая свои проблемы поножовщиной. Ее зять занимал высокий пост в органах, и чаще всего Изольда отделывалась административным штрафом. Ее тихо ненавидели все и жаждали ее скорой смерти, однако та не доставляла никому такого удовольствия, и новость о том, что эта старая ведьма наконец-то отправилась к Всевышнему, слегка подняла мне настроение, хоть я и ругал себя за это где-то в глубине души; все-таки она вырастила не одно поколение замечательных актеров. Поговаривали даже, что она долгое время дружила с самой Раневской.

– Вижу, что слыхал. Так вот, Андрей Глебович пропал несколько лет тому назад прямо из своей собственной квартиры в Подмосковье, поиски до сих пор ведутся, но пока безрезультатно, однако нас это не интересует, важно, что исчезнувший Штольц последний месяц перед исчезновением работал у меня в труппе и поставил замечательную «Двенадцатую ночь», до сих пор идущую на сцене.

– Это когда мы возили в Екатеринбург «Трое на качелях»?

Жлобов кивнул и продолжил:

– Как следствие нашего сотрудничества у меня остались его документы в виде диплома о режиссерском образовании, режиссерского удостоверения члена театральных деятелей России и копии паспорта. Всего этого тебе будет более чем достаточно, чтобы эти угорские провинциалы приняли тебя с распростертыми объятиями, твоя задача лишь великолепно сыграть роль человека, которым ты, по сути, и являешься, только под другим именем. А благодаря якобы проводимому кастингу каждый из них будет из кожи вон лезть, чтобы получить счастливый билет от судьбы и уехать к гранитным берегам Питера, это джек-пот, они расскажут тебе все что угодно ради такой возможности. Коля, я умоляю тебя! Ничего не пожалею, репертуар вокруг тебя построю, лучшие роли, лучшие площадки, гастроли, только выясни, кто угробил дедушку, это крайне важно для меня! – Голос Жлобова был как никогда проникновенным: он умолял, что для человека его фактуры и характера вообще было поразительным.

В голове не укладывалось все то, что я только что услышал: и странности с завещанием деда, и поразительное сходство племянника Штольц со мной, и афера, придуманная Жлобовым, однако я по натуре был не искатель приключений и ввязываться в эту авантюру не собирался. Отставив в сторону бокал с коньяком, я поднялся с софы: