Большое сердце маленького воина (СИ)

И он не вернулся за ней во дворец после захвата власти Артуром. Не попытался вытащить её из лап непрошенного соперника. Да, это было небезопасно, и он слишком рисковал бы собственной жизнью. Гертруда и тогда нашла оправдания его слабости. Но в душе понимала: после всего, когда Артура повергнут, и они снова окажутся вместе, какого это будет — очутиться наедине друг с другом? Какими глазами он будет смотреть на жену после подобного предательства?

Но все минусы с лихвой окупались одним плюсом. Аделью. Вот кто был истинной причиной её радости и смысла жизни. Ради появления дочери на свет можно смириться с неудачным браком. И простить. Теперь каждый из них живёт своей жизнью.

Отец Иосиф говорит, что Эдвин очень счастлив в своём умиротворении и даже научился готовить еду для братьев. Правда, не все, отведав его кулинарных шедевров, перешли в разряд поклонников его поварских талантов. И всё же, она может только радоваться, что человек нашёл своё предназначение.

Бруно, который стал её другом и полюбил её, как мужчина может полюбить женщину. Пусть у него всё будет хорошо с той рыженькой Мартой. Она-то уж точно влюблена в него без памяти, как кошка.

Марта, мать Бруно. Её иногда покидает рассудок, но за этой добрейшей женщиной есть кому приглядывать. Она много потеряла, но у неё есть семья. Она не одинока.

Фрэнк.

Гертруда знала, что он предал её. И простила. Он хотел спасти сына; как отца, его можно понять.

И всё же сын не избежал отправки на остров Смерти. К счастью, он выжил.

В тот день, когда тот вернулся домой, к Гертруде пришёл садовник. Он покаялся ей во всём, попросил прощения. В знак того, что больше не сердится, королева позволила сыну Фрэнка устроиться конюхом на королевские конюшни и с благодарностью приняла испечённую женой садовника ароматную шарлотку.

Епископ.

Однажды она задала ему давно мучивший её вопрос. Почему он много лет назад оставил высокий пост при аббатстве и перешёл в скромный мужской монастырь?

Он долго не отвечал ей. Потом внезапно раскрыл перед ней душу, и Гертруда была ошеломлена его признанием.

— У тебя глаза точь-в-точь, как у матери, — неожиданно сказал он тогда.

Гертруда удивилась. Зачем епископу столько времени помнить цвет глаз её покойной матушки?

— Она была чудесной женщиной, твоя мать… потеряв супруга, первое время почернела от горя. Я встретил её в аббатстве, куда она вместе с другими придворными приехала на службу. Горе подкосило её. Но глаза… в них был свет, почти погасший, еле уловимый. И всё же он был. Она не сломилась, не обозлилась на весь мир. Ходила за раненными, когда носила тебя под сердцем. Их было много после той войны с Бесстрашными Рыцарями. Я был покорён её кротостью и красотой. Но не смел ей вэтом признаться. Она скорбела по твоему отцу, а я занимал сан, не позволяющий мне заводить семью. Всё, что я мог себе позволить, — стать твоим крёстным, когда ты появилась на свет.

— Вы любили мою мать?! — ахнула Гертруда.

Так вот почему он столько лет заботился о Гертруде… она была для него напоминанием о матери.

— Мужской монастырь стал моим убежищем от опасных мыслей, в нём я нашёл спасительное утешение и долгое время не появлялся во дворце, чтобы не столкнуться с Эльзой. А потом узнал страшную новость, — она погибла…

Его голос дрогнул. Гертруда смотрела и не могла поверить: их славный, сильный духом, епископ; всегда и везде готовый поддержать любого страждущего, плачет.

— Святой отец! — она подошла и с нежностью обняла епископа.

— В твоих глазах тоже этот свет. Ты не растеряла его после предательств и потерь. Ты очень смелая и добрая. Истинная королева Белых Лилий.

Осви.

Постепенно воспоминания о нём стали выгорать из её памяти, как выцветает и желтеет буйная листва на деревьях с приходом осенних холодов.

Но иногда перед её мысленным взором появлялись синие насмешливые глаза, что причиняло несказанную щемящую боль её израненному сердцу. Она устало гнала от себя прочь всё, что могло напомнить о нём.

Она почти о нём не думает, почти не вспоминает. Если бы не это «почти…»

… Только сейчас Гертруда поняла, насколько она устала. Ей хотелось, чтобы её обняли, сказали, что всё хорошо и будет ещё лучше. Она устала тащить на себе непосильный груз правления. Устала думать и переживать за всех. Устала быть одна…

Незаметно из глаз закапали слёзы. Что ж. Сегодняшним вечером она может себе их позволить. Никто не станет свидетелем её слабости. Сегодня она раз и навсегда прощается со своими глупыми мечтами об Осви. Больше она не станет беспокоить его даже в мыслях…

— Мамочка! Что случилось? Тебя кто-то обидел? Почему ты плачешь?

В комнату забежала Адель. Увидев опечаленную мать, она забралась к ней на колени, обняла за шею, стала осыпать поцелуями любимые глаза.

— Всё хорошо, Адель. Просто устала немного. Это пройдёт.

Всё проходит. Пройдёт и это. Нужно лишь немного времени и терпения.

И тем и другим Гертруда обладает в избытке.

Глава 53, в которой Северное море превращается в лужу

Впервые за долгое время Осви увидел сон.