Большой куш нищей герцогини

– Удобно Кисе еду в школу носить, – призналась я, – они герметично закрываются, не пропускают воздух. Девочка открывает упаковку с бутербродами, а их будто минуту назад сделали.

– Ну бабы, – пробурчал Вадик, – во дают! Чего только ни придумают.

– Мы такие, – согласилась я и принялась тщательно собирать все объедки.

В разгар нудной работы позвонил Костин.

– Ты где?

– Скоро приеду, – пообещала я, – привезу для исследования еду, которой полакомились Петровы. Есть новости?

Костин помолчал пару мгновений.

– Не радостные. Елизавета и Евгений очень плохи. Валентина в состоянии крайней тяжести.

– Она же вызвала «Скорую», беседовала с врачами, – ахнула я, – я с Фоминым пообщалась. У него по поводу невестки Анастасии никаких опасений не было. Стало известно, почему сама хозяйка не так сильно отравилась. Она небольшая любительница риса с морепродуктами, предпочитает овощи с обычной рыбой. Но ей не хотелось обидеть сына, который решил всех угостить ужином, поэтому она тоже демонстративно съела пару ложек паэльи, потом под каким-то предлогом ушла на кухню, хлопотала там. Думала, что никто из родных не поймет, что она лишь две ложки съела. На столе есть одна тарелка, по которой еда разбросана. Создается впечатление, что человек много слопал. Это старый трюк. Я им в детстве часто пользовалась. Мама положит мне кашу, я малую толику в себя запихну, остальное по краям тарелки размажу. Матери казалось, что я просто чуточку недоела. А что с Константином?

– У него гипертонический криз, – вздохнул Володя, – из токсикологии его перевели в кардиологию. Заканчивай и приезжай. Рамкин кое-что интересное нарыл.

Сегодня воистину был мой день. Опять миновав все пробки, я приехала в офис и, войдя в кабинет Костина, сразу осведомилась:

– Что нашел Захар?

– Ты видишь перед собой гения, – произнес за моей спиной Рамкин.

Я обернулась.

– Ты стоишь позади меня, я тебя не видела.

– Не стоит придираться к словам, главное, моя гениальность, – объявил парень, – я додумался до того, что вам в голову не пришло.

Я навострила уши.

– До чего?

Компьютерщик сел в кресло и поставил на стол ноутбук.

– Я нашел в архиве дело о пропавшей коллекции. В материалах есть список тех, кого подозревали в причастности к ее краже. Вот он. Читай.

Я посмотрела на фамилии.

– Ни одной знакомой.

Рамкин потер руки.

– Мне тоже так показалось. Там только мужчины. Все они испарились. Никаких сведений о парнях нет, следователи в то время сделали что могли, но у них не было моих возможностей, приходилось читать бумажные документы. Представляю, как они уставали. А эксперт! Изучал при помощи лупы все отпечатки с места преступления! Потом, опять же, взяв увеличительное стекло, сравнивал «пальчики» с картотекой. Рехнуться можно. То, на что я сегодня трачу от силы минут двадцать, бедолаги делали месяц. Жуть!

– Говори по делу, – попытался остановить Захара Костин.

Но нашего повелителя «мышки» нелегко сбить с толку.

– Все, что я сказал, имеет непосредственное отношение к Анастасии Егоровне, – заявил Захар, – разжевываю вам, почему специалисты тех лет не нашли то, что обнаружил я. У них не было компьютера!

– Отлично, мы это поняли, – кивнул Костин, – снял обертку, покажи конфетку.

– В списке подозреваемых трое, – завел Рамкин. – Огоньков Сергей Леонидович, отслужил в армии, стал охранником, женат, со всех сторон положительный. В момент его исчезновения супруга ждала ребенка. Алакин Николай Андреевич, тоже охранник, анкета идеальная, женат, есть дочь, внук. Морозов Игорь Петрович, научный сотрудник, безупречен во всех отношениях, вдовец, жена погибла в ДТП, у него сын. Я решил проверить, как складывалась судьба их родных. Огонькова умерла в родах, ребенок погиб. Алакина уволилась, стала воспитывать внука, дочь была вынуждена выйти на работу. Сейчас вдовы уже нет в живых, внук вырос, стал учителем. Живет скромно в той же квартире, куда его из роддома принесли.

Захар потер руки.

– Какой вывод можно сделать? Про Огонькова и Алакина нам надо забыть. Даже если они и принимали участие в похищении коллекции, их родня никакой выгоды от этого не получила. Точка. Обратимся к Морозову Игорю Петровичу.

Начнем с того, что он, будучи совсем молодым, сменил имя и отчество. Ранее его звали Иринарх Агапьевич.

– Заковыристо, – отметил Володя.