Большой обман

Гигант делает несколько тяжких шагов в моем направлении, ухмыляется и с усилием сворачивает в кухню. Я иду вслед за разноцветной гавайкой размером со скатерть. Коричневые тренировочные штаны подпоясаны длиннющей резинкой, древние кроссовки будто вросли в отечные лодыжки. Бейсболка с надписью «Нью-Йорк Никс» венчает голову, а в блюдообразной руке зажат нож для масла. Я изо всех сил стараюсь не таращить на него глаза, но рот у меня сам собой открывается. Широко открывается.

— Не против, если я покушаю, прежде чем начать разговор? — спрашивает он весело.

— Нет. — Надеюсь, этот великан не из людоедов. — Валяйте.

— Хотите сэндвич? — Он вытаскивает из холодильника пакет с нарезанным мясом и горкой наваливает мясо на кусок хлеба. — Не стесняйтесь.

— Да нет, спасибо. Я уже пообедала.

— Может, мне есть побольше грубой и острой пищи, как считаете?

— Простите?

— Грубая пища помогает от запора. Надо будет заказать еще бутылочку «Кишкочистки». Самый острый чили-соус на земном шаре. Гарантированно прочищает кишки, сколько бы крутых яиц вы ни съели на завтрак. Рекомендован четырьмя из пяти проктологов. Как вы думаете?

Меня начинает подташнивать.

— Ну, не знаю. А вы не пробовали хлопья из отрубей или что-нибудь в этом роде?

— Дрянь. Крепят еще больше. Наверное, надо попробовать маринованных овощей. Как по-вашему, маринованные огурчики — это достаточно грубая пища?

Ответа великан не ждет — просто вынимает белый бумажный пакет из холодильника, достает из него два огурца и с блаженным выражением на лице вдыхает их аромат.

— Лучшие огурцы на свете. — Он поворачивается ко мне и чмокает губами. — Один мой приятель доставляет мне их прямо из своего магазина деликатесов в Голдерс-Грин. Хотите попробовать?

— Огурцы? — переспрашиваю я, стараясь не облизываться.

— Ну да. Выдержаны в рассоле с чесночком, сахаром и капелькой укропного уксуса. Попробуйте. Один огурчик вас не убьет.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Малюсенький кусочек, пожалуйста.

* * *

Когда я сметаю вторую половину огурца, это явно производит впечатление на Цветовода. Он высказывается в том смысле, что ему нравятся девушки, понимающие толк в маринованных огурцах, и, напротив, он не стал бы связываться с дамочкой, слишком разборчивой в еде.

— Большой Луи, — произносит он, вытирает рот салфеткой и протягивает мне руку-окорок. — Рад знакомству.

— Одри, — говорю я, глядя на него снизу вверх. — Одри Унгар. Очень приятно.

Некоторое время Луи недоуменно смотрит на меня, будто хочет что-то сказать, но почему-то воздерживается.

— Что-то не так? — интересуюсь я и незаметно оглядываю себя — не закапала ли футболку маринадом.

Он потирает челюсть.

— Да нет. Просто Унгар — очень необычная фамилия, вот и все.

— Правда? — Я в раздумье, удобно ли будет попросить еще огурец.

— Конечно, — глубокомысленно изрекает Луи. — Особенная фамилия. В ней есть изюминка. Знак породы. Некоторый шик, знаете ли.

10

Мне не терпится перейти к обсуждению ящика для растений, но у Большого Луи явно другие планы. Он приканчивает сэндвич, перемещает свою гигантскую тушу на краешек дивана, с сопением поднимается на ноги, собирает с кофейного столика грязную посуду и салфетки и с величайшей осторожностью уносит на кухню. Начинается процесс мытья посуды. Большой Луи тщательно намыливает тарелки и добрых полторы минуты трет их губкой. Тарелки вытираются, высушиваются, начищаются и складываются стопкой, после чего Большой Луи приходит к выводу, что тарелки недостаточно чистые, и весь процесс начинается сызнова.

Лужица пахнущего чесноком уксуса, оставшаяся на столе в том месте, где Большой Луи вскрыл пакет с огурцами, ликвидируется при помощи тряпки, смоченной моющим средством. При этом Большой Луи сначала напевает «Мой путь» Фрэнка Синатры, а потом переходит на «Рапсодию в стиле блюз» Гершвина. По мере наведения чистоты мелодия звучит все громче, своего крещендо она достигает, когда Луи переходит к самому главному: мытью рук.

— У меня обсессивно-компульсивный синдром [15], — сообщает он и скребет пальцы щеточкой для ногтей. — Все должно быть идеально чисто.

— Верно. — Я ерзаю на своем месте. — Чистота — залог здоровья.

— Я болезненно брезглив. Еще одна моя мания. Ваш босс вас предупреждал? Он сказал вам, что я не выхожу за пределы квартиры?

— Он мне говорил. Хотя он мне не очень-то босс. Он мой друг.

— И он вам по душе?

— Прошу прощения?

— Ваш друг. Он вам по душе?

— Д-да, конечно. Очень даже.

— Это хорошо, — Большой Луи энергично кивает, — хорошо, что он вам нравится. Я был женат один раз. Это была моя самая большая ошибка. Мы прожили вместе почти восемь лет, и не было дня, чтобы она меня не бесила.

— Вот оно что. Чем же она вам так не угодила?

— Чем она мне не угодила? — Большой Луи гримасничает, обращая выпученные глаза к небесам. — Когда мы повстречались, она была вылитая Энджи Дикинсон [16]. Года через два после свадьбы она была толще, чем я сейчас.

Я пытаюсь изобразить сочувствие.