Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

Яша, наоборот, не поддержал эту идею.

- В Ялте я видел дом Чехова, а в Киеве памятник Шевченко, - похвалился он. - Куда вашему Аксакову до Чехова или, скажем, до Шевченко!

Я понимал, что Ахмадей постоит за своего земляка, даже не остановится перед тем, чтобы пустить в ход кулаки. Не желая драки, я вмешался в спор.

- Писатели все хорошие, - заявил я. - На мой взгляд, плохих не бывает.

Покосившись на хмурое лицо Ахмадея, Яша согласился:

- И то, правда!

В это время раздался какой-то шум. Мы оглянулись. По двору шла Фатыма с подругами. Девочки от радости говорили наперебой, не слушая друг друга. Шумели, как на базаре.

- Пойдём, - решительно заявил Ахмадей.

Мы втроём направились навстречу девочкам. Однако чем ближе мы подходили, тем явственнее менялось лицо Фатымы. Наконец улыбка совсем исчезла с её лица.

- Здравствуй, Фатыма! - необычно вежливо приветствовал её Ахмадей. - Я прослышал, что собираетесь на поиски дома Аксакова. Мы, мальчики, тоже с вами. На окраине злые собаки, и вообще можете положиться на нас…

Ещё никогда я не слышала такой длинной речи из уст Ахмадея. Зато никогда я не видел и такого сердитого лица, как у Фатымы, когда она выслушивала Ахмадея.

- А кто тебя просил идти с нами? - вдруг спросила Фатыма. - Только не я. Если и пригласим мальчиков, то не тебя.

Ахмадей побледнел, что-то хотел сказать, но запнулся.

- Ты предатель! - крикнула ему Зуляйха.

- Пойдём, Фатыма, - сказала Маня, подчёркивая своё пренебрежение к нам.

Мы остались стоять, а они, гордо повернувшись, пошли прочь.

- Ах, так! - вскипел Ахмадей. - Сейчас я её проучу!

Он и в самом деле собирался кинуться вслед за девчонками.

- Стой! - закричал я, повисая на его руках. - Я тебе всё объясню!..

Мой дерзкий поступок не столько обидел, сколько удивил Ахмадея: ещё никто не осмеливался так обращаться с ним.

- Фатыму, в самом деле, предали, - торопливо заговорил я. - Ей попало за то, что она скрыла твою вину. А ты ещё собираешься её побить!

Не знаю, что произошло в душе моего друга, но, минуту подумав, он сказал:

- Не хочется руки марать. Ну, их!

- А я пойду с ними! - дерзко заявил я.

- Не пойдёшь! - нахмурился Ахмадей.

- Если я не пойду, то они возьмут другого мальчика, того рябого - помнишь, с которым я на бокс дрался? Вот увидишь…

Насчёт мальчика я, конечно, придумал. Но Ахмадей сразу согласился.

- А мне что? - оскалился он. - Валяй! Хоть на край земли топай!

На следующий день, перед походом, Фатыма рассказывала девочкам про Аксакова:

- В его книге говорится о том, как он любовался разливом Белой, стоя у парадного подъезда. Ещё никто не нашёл его дома, а мы найдём…

По этой единственной примете, девочки решили найти дом Аксакова.

- Девочки, а собаки нас не покусают? - спросила Зуляйха.

- Я пойду с вами! - проговорил я гордо, сознавая, какой благородный шаг совершаю. - У меня есть железная палка для злых собак.

- А я боюсь мальчишек! - жалобно проговорила Маня.

- Пусть только попробуют! - сказал я и начал засучивать рукава, совсем как Ахмадей.

Как я и думал, мои слова совершенно успокоили Маню.

Наша группа отправилась на окраину города, на крутые склоны гор, где ещё лепились старые низенькие дома.

Мы долго бродили по узким улочкам и неровным переулкам. Останавливались у многих старых домов. Но ни один из них нам не нравился.

- Этот недостаточно старый. Аксаков в нём не мог проживать, - браковала дома Фатыма.

Один старый дом мне понравился, но девочки отвергли и его:

- Писатель жил в большом доме. У него, конечно, был кабинет…

А Маня добавила:

- И ванная комната.

Её заявление вызвало смех. Кроме нее, все понимали, что в старое время ванных комнат в уфимских домах не было.

Окончательно устав и не найдя дома Аксакова, мы решили зайти в сад имени Салавата Юлаева, чтобы перекусить. Всем это предложение понравилось.

Развернув свои узелки, девочки начали кушать. В эту минуту рядом с нами упал большой камень, наверно пущенный кем-то через забор. Я живо вскочил. Второй камень чуть не угодил в меня.

- Сейчас узнают, как бросаться! - проговорил я, поднимая камень.

За забором раздался дружный свист. Потом на забор ловко забрались четверо мальчишек, строя нам отчаянные рожи.

- Их четверо, - сказал я Фатыме. - Пожалуй, лучше бежать.

Но Фатыма решительно воспротивилась этому.

- Никуда мы не пойдём, - сказала она. - Ничего они нам не сделают. И потом, я твёрдо решила воспитывать характер.

Зуляйха не послушала её и бросилась к воротам. Нападающие, вероятно, только этого и ждали. Они живо скатились с забора и подбежали к нам.

- Ну-ка, освободите сад! - приказал лобастый мальчишка, с глазами чёрными, как пуговицы.

Он было замахнулся на Фатыму, но та не двинулась с места, только смотрела ему прямо в глаза.

- Чего уставилась? - удивился лобастый. Фатыма молчала, и мальчик, видимо, смутился.

- Чудная какая-то! - оглянулся он на товарищей. - Молчит и смотрит…

- Смотрю, какой ты герой, - сказала Фатыма. - Понравился ты мне.

Мальчик покраснел и стал корчить рожи, но больше уже не замахивался.

- Видали мы таких! Шляются тут!..

- Мы следопыты, - сказала ему Фатыма.