Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

Данила не знал, что творится в душе Азата. Он легко нёс тяжёлую ношу, лишь время от времени сменяя руку. Для такого силача даже центнер, наверно, был нипочём.

- Сперва подойди к окну и послушай, всё ли спокойно,- прошептал Данила, остановившись возле изгороди.

Азат осторожно подобрался к дому и замер. Полицаи веселились вовсю. Верзила играл на гармонике, два других пьяно горланили какую-то песню.

- Гуляют себе,- сообщил Азат, возвращаясь к изгороди. И, принимая у Данилы чемодан, сказал: - Ух и тяжёлый! Пуда два. Вы, ребята, дальше не ходите, а то ещё Булка почует.

Ребята ушли. Выждав ещё немного, Азат потащил чемодан к дому. Овчарка глухо заворчала лишь тогда, когда Азат открыл дверь в подвал. Однако, узнав своего, Булка сразу же успокоилась.

Мальчик осторожно спустился вниз. В темноте он натыкался на какие-то ящики, лопаты, корзинки.

«Чемодан можно поставить в углу и прикрыть всяким хламом. Тут он будет в полной безопасности»,- решил Азат.

Прежде чем вернуться в свою каморку, Азат ещё немножко постоял под окном, напряжённо прислушиваясь. Полицаи, конечно, ничего не слышали, иначе они не продолжали бы горланить свои песни.

Он бесшумно открыл окно и пробрался в свою каморку. В полном изнеможении разделся и юркнул в кровать.

«Сейчас и поспать можно»,- сказал он и тихонько засмеялся.

ПЕРЕПОЛОХ

Где уж тут заснуть! При каждом шорохе мальчишка вздрагивал. О чём только не думалось в эту ночь… «Удалось ли скрыться подпольщикам? - гадал он.- А что станет с учителем?»

Видимо, Азат всё-таки задремал, потому что, когда он очнулся, за стеной было тихо.

Полицаи ушли и не возвращались. «Почему они задерживаются? Это неспроста. Неужели им удалось напасть на след беглецов?»

Азат то садился, прижав коленки к животу, то откидывался на подушку. Неизвестность мучила его.

Полицаи вернулись под утро. Услышав их возбуждённые голоса, Азат понял, что преследователей постигла неудача.

Больше всех шумел Одноглазый.

- Учителя надо по меньшей мере трижды расстрелять!- орал он.- За связь с партизанами, за действия, направленные против безопасности Германской империи, и, в-третьих, за нарушение комендантского часа…

- Чепуха! - вдруг рассвирепел Верзила.- Ты всегда преувеличиваешь. При чём тут учитель, если мы сами прозевали партизан?

- Ты хочешь спасти голову учителя?

- Нет, собственную!-отрубил Верзила.- Если мы, к примеру, доложим, что партизаны появлялись в нашем селе, а мы упустили их, представляешь, что станет с нами?

- Что же ты предлагаешь?

- Я ничего не предлагаю. Знаю только одно: партизаны не появлялись в нашем селе…

Начальник не очень уверенно проговорил:

- Может, и так… не появлялись. Это дело надо как следует обмозговать. Никто их не видел, верно? Но рано или поздно я доберусь до твоего учителя.

- А не кажется ли вам,- вдруг спросил Одноглазый,- что партизан вовремя предупредили?

- Что ты хочешь этим сказать?

- А то, что сделать это мог только один человек!..

В ответ Верзила громко расхохотался.

- Это уж ты слишком хватил! Так скоро ты и меня начнёшь подозревать!

- А мы сейчас проверим,- пробормотал старший полицай и внезапно перешёл на шёпот.

Не надо иметь много ума, чтобы сообразить: полицаи заговорили об Азате. Но что они замыслили?

- Ты меня сперва убеди,- узнал Азат голос начальника холминских полицаев,- и тогда я не стану тебе мешать, получишь его со всеми потрохами. А утром вздёрнем шельмеца.

- Ладно. По рукам! - взвизгнул старший полицай.

До чего же ему хочется крови!

Мальчишка побледнел. Может, настал его последний час… «Дело дрянь!» - сказал он самому себе. Выход один - бежать, пока за ним не пришли. Азат стал лихорадочно одеваться. Оттого что он порядком растерялся- как тут не растеряешься!-долго не мог попасть в рукав пальто.

Ломтик хлеба сунул в карман. Маленький запас никогда не помешает.

Но тут он вспомнил о чемодане. Как быть с ним?

«Придётся захватить с собой. Не оставлять же его полицаям!» - решил он.

Азат бесшумно толкнул раму, в этом деле у него теперь есть кое-какой опыт. Окно - единственный путь к спасению. Остаётся только перекинуть ногу и соскользнуть вниз.

И вот, сидя уже на подоконнике, мальчик вдруг спохватился: «Почему они не соблюдают осторожности? Громко говорят о расправе, так, чтобы я обязательно их услышал? Не хотят ли они испытать меня? Ведь они не могут доказать, что это я предупредил учителя. Погодить надо. Что будет, то и будет - остаюсь!»

Раздевшись и снова юркнув в постель, он сказал самому себе: «Чуть не сыграли с тобой, Азат, злую шутку».

В этот момент распахнулась дверь, и луч фонаря ослепил его.

- Ты, хлопец, не спал? - подозрительно спросил его начальник полиции.

- Разве тут уснёшь…- пожаловался Азат.- А что, пора уж печку топить?

- И ты слышал, о чём мы тут говорили?

- Конечно. Вы же вовсю шумели. А что? - произнёс он невинным голосом.

Кто знает, чего стоило ему это спокойствие.

«Теперь они убедились, что я тут ни при чём. После таких страшных угроз полагалось показать пятки, а я не сбежал. Не сбежал, потому что не виноват».

- У-у, паршивец!-прорычал Одноглазый и убрал фонарь, которым только что освещал каморку.