Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории

Вот то-то и оно! Вот ради чего я и уделяю столько времени этой «Велесовой фэнтези». У ее поклонников всегда наготове этот удар: « А ваше «Слова о полку»? Тоже ведь было найдено, а оригинал потом утерян».

Что здесь и ответить-то? Действительно, можно записать на магнитофонные кассеты, на одну — чтение пушкинской «Полтавы», а другую — овечье блеянье, потом зарыть их где-то, потом найти, и это будут: одинаково — находки, «артефакты». Вообще, против этого уравнения, приравнения всех «найденышей», важное средство — знакомство с текстом. Читайте, сравнивайте. Причем, сразу же я предвижу крупный проигрыш «Слова о полку» — в «великости», всеохватности. Игорев поход, как ни крути — лишь до речки Каялы и обратно, бегство («Игорь идет к Богородице Пирогощей»). Ни тебе Гималаев, ни Семиречья, ни «Карпатской горы».

Владимир Лапенков («История нетрадиционной ориентации») приводит десятки страниц заключений филологов, вроде:

«…создатель ВК («Велесовой книги») не знает законов развития языка, и поэтому во многих случаях в разных словах, но в одинаковых фонетических позициях мы встретим взаимоисключающие по фонетической природе написания… Грубые нарушения грамматической системы… Это и невозможные в языке глагольные формы… и неверное управление… и отсутствие согласования у прилагательного с определяемым им существительным… Отметим также большое число различных слов в ВК — сербских, польских, украинских, чешских и т. д. Причем, это отнюдь не слова древнесербского или древнепольского языка… а именно современная лексика(курсив мой. — И.Ш.). Обзор даже некоторых особенностей «фонетической системы» языка ВК убеждает нас, что не мог существовать язык со столь непоследовательной, противоречащей всем представлениям об истории славянских языков системой. Это искусственный язык, сконструированный к тому же крайне неграмотно и непоследовательно — историографической концепции у создателя ВК, собственно, нет: он предлагает ряд взаимоисключающих версий, изложенных при этом крайне невнятно. ВК поражает своей убогостью: ничтожным количеством сведений… обилием повторов одних и тех же коллизий, которые уже при самой осторожной проверке обнаруживают свою полную псевдоисторичность. В хронологических выкладках создатель ВК руководствовался тем же нехитрым правилом, что и в изобретении языковых форм — чем менее понятно, тем больше похоже на «древность»… Трудно найти среди средневековых хроник и летописей… произведение столь же убогое по мысли, с таким же отсутствием логики повествования, столь же бедное при обращении к конкретным фактам… столь же лишенное топонимических ориентиров. Словом, и анализ «историографии» ВК говорит о том, что перед нами неудачно смонтированный фальсификат».

Писатель Александр Кормашов, с которым мне доводилось спорить по этому вопросу, прекрасно понимая всю разницу между «Словом…» и «Велесовой…», все же акцентирует довод Фоменко и Носовского: «Вся история — авторская».

И «Повесть временных лет», и «Слово…», и… получается — «Велесова книга».

Вроде различие лишь в том, что монах Нестор — талант, автор «Слова…» — гений, а автор «Велесовой…» — убогий графоман.

Но вот в чем одно (только одно) из многих различий. Создатель «Слова о полку…» — описываетпоход. Исследователи спорят: был ли он современником князя Игоря? был ли он самим князем Игорем? жил ли позднее? Но наш неизвестный гений, все же — описывалпоход, и его собственные образы, сравнения, лирические отступления, поэтические эпитеты, ложатся все же — на добротную историческую канву. Так же точно и «Война и мир» Толстого, это, именно — описание Русско-французских войн 1805–1812 годов, сделанное 50 лет спустя, плюс его «художественное» (как сам Лев Николаевич это называл).

А создатель «Велесовой…», он — конструировал нечто

, из современного емуматериала (XIX–XX веков).

От себя я добавлю такое наблюдение. Сравните. Вот Карамзин свидетельствует о нравах наших предков (том 1, глава 3): «… приносили ему в жертву волов и других животных… обагряли свои требища кровью выбранных по жребию пленников… закалывали на могиле любимого коня его…»

А вот описание других, гораздо более гуманных, прямо высокогуманистических нравов.