Бомарше

Еще задолго до этого финала Гюден де ла Бренельри, расстроенный тем, что его друг предается разврату, тогда как множество важных дел требуют незамедлительного решения, задумал разлучить любовников, увезя Бомарше из Парижа. Во-первых, нужно было проинспектировать портовые склады, куда свозилось оружие и другие товары, предназначенные для воюющих за свою свободу американцев. Во-вторых, необходимо было вплотную заняться судебным процессом, слушания по которому вот-вот должны были начаться в Экс-ан-Провансе; этот процесс должен был наконец поставить точку в длившемся восемь лет споре между графом де Лаблашем и Бомарше, от его исхода зависело восстановление доброго имени и материального благополучия последнего.

Глава 35

СУД В ЭКС-АН-ПРОВАНСЕ (1778)

Когда Гюден размышлял о том, как увезти друга подальше от Парижа и его соблазнов, Бомарше получил письмо, которое заслуживало особого внимания, поскольку было написано внучатой племянницей г-жи де Севинье, г-жой де Сен-Венсан, эта особа была помимо всего прочего женой одного из членов кассационного суда Прованса, то есть одного из тех, кому предстояло поставить точку в его тяжбе с Лаблашем.

Бомарше ознакомился с посланием: это была просьба о помощи. Поскольку на письме стоял штемпель Консьержери, уместно было проявить некоторую осторожность.

Г-жа де Сен-Венсан была любовницей маршала де Ришелье; тот обвинил ее в изготовлении и использовании от его имени фальшивых ассигнаций на сумму в 240 тысяч ливров, за что она была отправлена в тюрьму.

Дама уверяла, что Ришелье сам передал ей эти ассигнации, прекрасно зная, что они фальшивые. Будучи в курсе дружеских отношений, связывавших Бомарше с Ришелье, пленница умоляла Пьера Огюстена не писать мемуаров в пользу маршала:

«У меня остается единственная надежда на то, что Святой Дух, появляющийся там, где ему заблагорассудится, не станет навевать вам какие-либо мысли или подсказывать фразочки. Вам придется обратиться к дьяволу, но в этом случае советую вам вспомнить Закон Божий, дабы осознать, что с помощью крестного знамения мы сможем уничтожить ваш мемуар. Я хорошо знаю стиль адвоката маршала. Если вдруг появится мемуар, если, читая его, я не начну зевать с первой же страницы, если не засну на второй и не захочу, окончив чтение, вышвырнуть его в окно, я скажу: это г-н де Бомарше сочинил его, записал и издал. И тогда, сударь, я заточу свое перу и сама отвечу вам.

Пока же, видя в вас весьма приятного для себя человека, человека, с коим я не отказалась бы потягаться, окажись я на месте г-жи Гёзман, пока же, сударь, честь имею оставаться вашей нижайшей и покорнейшей слугой».

Это письмо ставило Бомарше в крайне затруднительное положение: он не был осведомлен о том, что г-жа де Сен-Венсан, нарушив супружеский долг, жила отдельно от мужа, но знал, что по рождению (в девичестве она носила фамилию Вильнёв-Ванс) и по мужу она принадлежала к самым известным семействам парламентариев Прованса. С другой стороны, как отказать в помощи герцогу де Ришелье, с которым его связывали узы дружбы и на чью поддержку в разрешении спора с «Комеди Франсез» он очень рассчитывал?

Чтобы выйти из этой тягостной ситуации, Бомарше призвал на помощь весь свой такт, которого обычно ему не хватало, и ответил просительнице письмом, которое признано одним из лучших образцов эпистолярного стиля:

«Я как нельзя более тронут тем, что вы говорите мне о чести и долге, но, будучи самого высокого мнения о своем собственном остроумии, кое поддерживает несчастных в беде, я почти с болью открыл для себя, что в таком мрачном месте, в коем вы сейчас находитесь, среди всех этих неприятностей, искрится и рвется наружу такой ум, такое очарование и такой веселый нрав. Чувство, которое движет сейчас моим пером, лучше, чем самая веселая шутка в мире докажет вам, как далек я от того, чтобы использовать это перо во вред вам, сударыня, к кому я испытываю самое искреннее уважение…»

Эта переписка, из которой мы приводим только короткий отрывок, совпала по времени с полемикой, начавшейся между ним и вернувшейся во Францию в женском обличье кавалершей д’Эон; все это очень осложняло жизнь Бомарше, которому в тот момент нужно было срочно отвечать на мемуар графа де Лаблаша.

Гюден настоял-таки на их срочном отъезде из Парижа, и вскоре друзья прибыли в устье Шаранты, а потом в Бордо, чтобы проинспектировать состояние судов, принадлежавших торговому дому «Родриго Горталес». В Бордо Бомарше оказали поистине восторженный прием, по которому он мог судить о своей необыкновенной популярности. Затем он отправился в Марсель под именем Дюрана, посетив по пути «с познавательной целью» Лангедок. Из Марселя Бомарше отправил в Америку свой корабль «Счастливый», десять месяцев простоявший на приколе в Старом порту из-за козней лорда Стормонта, и, наконец, появился в Экс-ан-Провансе, где узнал, что по его делу до сих пор не назначены слушания.